Мэри ТоллМаунтин (1918-1994)
В тот самый момент
В тот самый момент,
когда анти-марксисты
и анти-анархисты
и антиреволюционные либералы
спорят, что происходит в местах,
где они никогда не были,
очень высокий мужчина,
очень худой мужчина,
очень уставший мужчина
с жирными волосами
и грязными руками
и в выглаженной рубашке из хлопка,
которая чистая,
насколько может ею быть,
одалживает пепельницу
с моего стола,
возвращает ее пустой
и продолжает курить
окурки.
Он поправил все стулья,
вылизал все столы,
надеясь найти
кусок достоинства.
Сейчас он устроился поесть
миску с похлебкой,
которую, как он думает, управляющий
дал ему в оплату.
Он пробегается чистой белой салфеткой
по своей шее и лицу,
дважды быстро в уши
и по сидению своего стула.
Человек
приближается к какой-то затхлой похлебке из моллюсков
с благоговением
человека, стоящего на коленях у алтаря;
Человек
потягивает какую-то паршивую похлебку из моллюсков
с нежностью влюбленного
в чреве
самого завидного изобилия мира.
Перевод с английского Юрия Салатова
22.06.2019
14-10
Mary TallMountain (1918-1994)
At This Very Moment
At this very moment
as anti-Marxists
and anti-anarchists
and anti-revolutionary liberals
debate what's the matter with the places
they've never been to,
a very tall man
a very gaunt man
a very weary man
with greasy hair
and dirty hands
and a pressed cotton shirt
that is as clean
as it could be
has borrowed the ashtray
from my table,
returned it empty
and is proceeding to smoke
the butts.
He has straightened all the chairs,
bussed all the tables,
hoping to find
a scrap of dignity.
Now he's settled down to eat
a bowl of chowder
he believes the manager
has given him in payment.
He runs the clean white napkin
over his neck and face,
twice quickly in his ears
and over the seat of his chair.
A human being
approaching some stale clam chowder
with the reverence
of one kneeling at an altar;
A human being
sipping some lousy clam chowder
with the tenderness of a lover
in the belly of
the world's most envied abundance.