Ведь никогда я не познаю тайн твоих,
Всех слабых мест твоих, привычек, естества,
Всего того, что можно защитить,
Всего того, что нужно вспоминать.
Не подарю тебе восторгов, гордости и славы,
Не разделю любви и горечи с тобой.
Неведомым прибудет для меня и образ твой,
А ты самой собой явишься предо мной.
Загадкой, ребусом, вопросом для меня
Останется всё то, что связано с тобою...
Останутся не прожиты минуты, дни, года.
Останется лишь яркий след меж сердцем и душою,
Напоминающий, что жизнь де такова,
Что плачет даже камень если туго.
Напомнит, раскалит и ускользнёт,
Оставив нас наедине со скукой, - сука,
Печаль размножив до горючих слез,
Тех, что в глазах сжигая топят горе.
Но я ведь не сдавался и мечтал,
Мечтал и задавался целью, вопрошая.
Могу ли я - простой земной и смертный малый, коснуться вечности и уцелеть?
Смогу ли я потом всем этим поделиться с миром целым, что есть там?
Но ведь не эти важные до трепета вопросы меня в стенаньях заставали по ночам...
Не тайны мироздания, других планет, галактик и светил меня терзали.
Меня терзали одиночество и страх,
Те, что неведомы счастливым парам и глупцам, проросших верой в небо.
Теперь я понимаю боль и страсть Икара,
Того, что к Солнцу устремлялся от Земли.
И не в наивности всё дело, не в бесстрашье,
Всё дело в нас самих!
Всё льётся изнутри!
Не совершу я подвигов Геракла,
Ну и пусть.
Кому они сдались.
Те времена истлели безнадёжно...
А постулат об уваженьи, чести и любви забвенью предан миром,
Но не мною.
И я бесстрашно прикоснулся к бытию,
Влекомый светом будто за руку ведомый.
Я всё запомнил, не забуду никогда.
То был не сон, то явь была, всё было точно - как я грезил.
Не так и много я у жизни испросил,
Тебя одну, но для меня - ни для кого другого.
И я смотрел в тебя невинными глазами, но оказалось всё сложнее и всерьёз,
Ты оказалась Ахиллесовой пятой души моей...
Моей Мечтой...
Той самой...
Родом прямиком из детства
- Чистой и Святой.
Но лишь мечтой…
Не породившей общего…
Не изменившей ничего...