Какие странные откровения может принести одна небольшая прогулка.
Я шла вдоль берега реки и вдруг у меня случилось озарение, да такое, ради какого, может быть, живёшь долгие-долгие годы…
…………………….
- Кролик, иди сюда! – кличут меня друзья.
- Бегу! – отвечаю им.
Кролик – это моё семейное прозвище. Здесь, у речки, я глажу листья травы и вдыхаю её запах:
- Сладкие какие травы в июне! Так бы и погрызла их все!
…Сладостью неповторимой, упоительной пахнет берег речушки в июне! Здесь переплетаясь стеблями и листьями, плотным сладким потоком восходят старинные земные жители – травы. Это их час. В сквозном тепле они налились соками, водами, мёдами, и пахнут так жарко и сладко, что, кажется, приникни к земле – и грызи, кусай, наслаждайся! Как отчётливо я чувствую этот сладкий зов зелени: покушай меня. Мне кажется, что всё вокруг съедобно и удивительно вкусно, каждая травинка, каждый листок, каждая завязь и каждый полный мёда и нектара цветок. Так бы и похрустела земной сладостью…
Да, недаром моё прозвище – «Кролик»!
В детстве вся большая семья садилась за стол, а добрый благодушный дедушка ставил мне огромное блюдо с зеленью, салатом, листьями или огурцами-помидорами в нарезку и говаривал: «А это тебе, Кролик».
Я села на землю прямо посреди цветущего луга: он был словно скатерть-самобранка…
А ведь именно в такой благоухающий день на землю навалилась Война! Такие же сияли луга, и также колосились и дышали сладостью травы и цветы, и по ним вдруг замелькали-поползли чёрные силуэты самолётов!
Мой Папа тогда был мальчиком Лёней, в этот день он окончил школу, с медалью, лучше всех в классе.
А следующим утром сразу же побежал – записался добровольцем на фронт.
На сборы – несколько минут.
- Лёня, возьми мою тёплую рубашку, мало ли что! - собирала его коммунальная квартира в центре Москвы.
- Вот - мои перчатки, тебе, на фронте пригодятся.
- Лёнечка, мы тебе дарим кусок колбасы!
- Лёня, пиши каждый день!
- Лёня, а тебя побреют?
- Лёня, куда тебя пошлют?
- Лёнечка, возьми шарфик, вдруг ветер..
- Ты бы ему ещё с собой зонтик дала!
- И дала бы…да боюсь – заберут, не пустят с зонтиком на фронт!...
- Лёнечка, мы тебе пирожков напекли, с капустой – всем хватит, угостишь там мальчиков!
А в углу комнаты тихо сидел, с изумлением глядя на происходящее, папин друг – маленький Белый Кролик. Он жил с Лёней в оной комнате. Лёне подарили его на день рождения, давно уже. Однажды дедушка Лёни, с которым он жил, решил отдать кролика другим людям, а то он хрустит очень. Лёня схватил малыша на руки и сказал крепко-накрепко:
-Не отдам! Ведь он мой Друг!
Родители Лёни жили далеко-далеко, в другой стране, и Лёня рос очень самостоятельным. И вся квартира считала его своим сыном.
Лёня поднял, обнял Кролика:
- Ну что, пока, прощай, маленький светлый Князь… - кролик подставлял спинку и ушки, прижимался, чтоб хозяин гладил его. И вдруг нырнул мордочкой, тёплым носом прямо ему под мышку – вжался в Лёню, словно умоляя не оставлять его.
-Ну, Кру-Кру…не горюй… я скоро вернусь – поедем в деревню…я ненадолго…
Лёня собрал свои документы – бумаги – а среди них лежала маленькая фотография – портрет Белого Кролика. Он сам совсем недавно сделал. Лёня посмотрел на неё -и положил в карман на своей груди.
- Ничего, Кру, не скучай, поедешь со мной! Будем везде вместе! Там сам всё увидишь!
- Кролик-то тебе зачем? – засмеялась соседка тётя Катюша, - как маленький, прям. Люди на фронт – а он с Кроликом! С зонтиком и с Кроликом! Смех один, а не боец! Ты бы ещё Мишку плюшевого прихватил! С игрушкой на Войну! Может, тебе ещё цыплёнка ватного дать? С ёлки? Засмеют товарищи-то!
- Вы ему пить давать будете?
- Да не бойся за Князя своего, не бросим. Дождётся тебя, не думай. Да, Кру? Травки-то ему как-нибудь насобираем… у нас двор зелёный…Ты, главное, пиши нам, сюда, на квартиру, всем…
…Молодые мальчики ехали на фронт в вагонах-теплушках, в тесноте и смехе. Веселились, пели песни, знакомились, угощали друг друга гостинцами из дома.
Внезапно раздался страшный грохот, поезд стал набирать скорость, а вокруг гремело и лопалось. Небо потемнело вмиг.
-Бомбят, гады! – закричал кто-то.
Бомбы ложились вокруг, рядом с поездом. А потом зачастила дробь – из самолётов работали пулемёты, и они расстреливали вагоны.
Поезд резко затормозил и стал останавливаться.
- Прыгай! Быстро! Врассыпную! – прокричал властный голос.
Мальчишки начали выскакивать.
Лёня подхватил рюкзачок и бросился к распахнутой двери. Там, в проёме, плыла горящая трава – он свернулся – и полетел в эту гарь. А по нему уже работал вражий пулемёт.
Лёня свернулся калачиком и покатился по лугу, закатился в яму под деревцом и там затих. Он лежал, не шелохнувшись, только слышал, как стучит сердце.
- Ничего, Кру, не бойся, - вдруг прошептал Лёня, - мы… вместе… нас не тронут…
К вечеру налёт кончился. На цветущем обгорелом лугу лежали те, кто ещё вчера бегали и смеялись, кто ехал с Лёней в одном вагоне, его новые друзья. Лёня пошёл - один. Рюкзак он потерял.
Он ощупал карман. Там на своём месте лежала фотография – единственное, что осталось от дома.
Он вынул её – прижав свои длинные уши с неё внимательно смотрел на мальчугана его верный Белый Кролик.
- Ты жив! Ты жив! – бормотал Лёня, он разглядывал фотографию. Она успела слегка помяться и даже порваться в углу, но всё-таки была цела - Мы живы! Не бойся, ничего не бойся! Я с тобой! Я ведь у тебя научился прыгать – и уши прижал, весь в землю вдавился - как ты! Ты мне помог, Кру!
Лёня благодарно прижимал к себе фотографию.
Наступила ночь. Лёня не знал, куда идти, а вдали со всех сторон полыхало и гремело.
Залез под куст и прикорнул.
Вдруг видит – идёт Мама, а на руках у неё – маленький белый кролик.
- Лёня, это особенный кролик. Ты знаешь?
- Особый?
- Он альбинос. Знаешь, что значит?
- Он весь белый?
- Он весь-весь белый, как мука, все волосочки и даже пушок, и реснички у него белые, а глаза у него розовые. Альбиносы – особые существа, они всё очень тонко чувствуют… Они нежные…ранимые и впечатлительные! Береги его…береги…
- Все белые существа очень хрупкие…береги…береги… спасай его…
Лёня смотрел и видел, как в полутьме слабо видны очертания Белого Кролика….и светятся розовые глазки кролика.
Слабый розовый свет заливал комнату, но это уже была не комната, а огромная площадь… и даже не площадь, а огромный луг…и посреди этого луга сидел Белый Кролик и быстро грыз что-то, а ноги Лёни стала заливать холодная вода, разливалась река, она окружала мальчика, и его постепенно стала накрывать ледяная вода… Лёня хотел убрать ноги, но они не слушались его, не хотели двигаться, и тут Белый Кролик прыгнул ему на грудь и тихо спросил:
-А этот…жив?
Кролик тронул щёку Лёни тёплым мягким носом:
- Ты живой?
Лёня открыл глаза. Перед ним в утренней дымке стояли несколько человек в военной форме.
- А где все? – спросил Лёня.
- Где, где… мало выживших-то…поубивали мальчишек…эх!!!
Лёню определили в пехотные войска.
Дали ему новую крепкую форму. Он стал красавцем-связистом. На спине и в руках- тяжелейшее оборудование, многокилограммовый ящик, катушка с кабелем, кабель через плечо, а конец в руке.
Лёня полз вдоль линии фронта, бежал в окопах и траншеях, вытаскивал-тянул кабель и быстро укладывал его – связь на фронте – это всё. И на конце кабеля быстро-быстро устанавливали орудие связи – телефон, и в него тут же начинали кричать хриплые усталые голоса:
- Дай Сокола! Дай Сокола!
- Я Берег! Я Берег!
-Дай Яр! Я Река, Река! Слышишь меня?
- Гора! Гора! Я Орёл… я Орёл!...
Красивые слова выкрикивали сорванные голоса.
В грохоте и криках шёл один тяжёлый день за другим. Лёня очень уставал, падал замертво. Но шаг за шагом вместе с ним полз его крошечный друг, и словно бы незаметно передавал ему свою тёплую детскую энергию.
Однажды случился особенно бурный день. Шёл бой. Много часов, много, много часов.
Часть, где служил Лёня, билась с немцами за очень важную маленькую высоту, крутой поворот дороги. Немцы косили местность ливнем огня. Казалось, бою не будет конца.
Но вдруг наша часть окрепла, собралась, рванулась вперёд, и внезапно поднялась и взяла высоту! Немцы отступили и затихли. Высота стояла в полутьме.
За ней – оставшиеся дома. Разбитые, покорёженные развалины – руины маленького городка.
Отряд решил укрепиться и передохнуть.
Бойцы забежали в дом, а вместе с ними и Лёня.
- Вроде тихо?
- Тихо!
- Больше не полезут! Не поползут…
- Хоть чаю попить! Глотнуть бы…
- Я голодный, как волк. Я бы сейчас барана целого проглотил.
- Давайте, по-быстрому сварганим, что у кого есть, перекусить пора…
Сели в полуобвалившейся комнате. Замерли.
Вроде – затишье. Стали еду собирать.
А Лёня слушает…Вдали – то дальше, то ближе – громыхает, бухает, то там снаряд тяжко ухнет, то там.
И вдруг Лёня ощутил волнение.
Почувствовал непонятную волну тревоги, идущую из левого верхнего кармана гимнастерки.
Потрогал карман – цел. Там он прятал фотографию Кролика.
Лёня ощупал карман – всё в порядке, фото на месте. Но что-то не так - неспокойно, тревожно.
Лёня осторожно достал снимок и изумился - кролик будто дрожит, закатил свои глаза и весь сжался. Лёня улыбнулся: вот он, заяц, умирает от страха. Как в сказке говорится.
- Ничего, - говорит, - Кру, не бойся, мы ведь уже в доме!
Но Кролик не успокаивается, дрожит пуще прежнего. Лёня через гимнастёрку чувствует эту дрожь. «Ладно, - говорит добрый Лёня, - мой друг, раз уж ты так боишься, пойдем, спрячемся! Унесу я тебя подальше от взрывов!»
Встал нехотя и пошёл.
- Лёня, ты куда?
- Да… пойду, Кролика проветрю. Плохо ему. Пошли вместе? На минуточку…
- Вот дела! Кролик у него!
Солдат присвистнул и покрутил у виска, точно, как соседка Катюша с её ватным цыплёнком на ёлке:
- Во дела! До чего боец зашёл – аж до самого Кролика!
- Что-то тревожно ему…боится…чувствую – нехорошо…
Все дружно и весело захохотали.
- Мы тут, можно сказать, святое дело затеяли – поесть, а ты с Кроликом маешься!
- Да брось его, садись!
- Насмешил! У всех война – а у него игрушки. Оставь своего зайца – его уж, небось, съели давно. Иди, похлебай!
А Лёня смотрит – дрожит Кролик и смотрит на него горящими испуганными глазами.
- Ладно, выйду ненадолго, если никто со мной не пойдёт…Я скоро!...
Вздохнул – тут ведь запахло хлебом, тушёнкой, чаем - и понёс своего Кролика из комнаты.
Взял фотографию, прижал к себе и бредёт по дому. Привык Лёня всегда чувствовать своего Кролика – осматривается словно его маленьким сердцем. Смотрит глазами Кролика и слушает ушами кролика.
Дом страшный, побитый, покосился от боев. С одной стороны - комната полуразбита. Пошёл в другую - часть стены выломлена.
- Что скажешь, Кру, где ж тут укрыться маленькому?
Стал взрослеющий мальчик осматриваться так, как это сделал бы маленький зверёк, с его детской точки зрения - где здесь укрыться? Где самое безопасное место?
Спустился ко входу, покрутил головой туда-сюда – некуда укрыться! Только если шмыгнуть под лестницу, в темноту, туда, где так любят прятаться котята и щенки.
«Ладно, - подумал Лёня, - посижу уж тут, под лестницей, пока Кролик успокоится. Хоть курну…Самое тихое место, туда бы Кролик сам забился, скорее всего…А потом пойду с товарищами чай пить, а то очень есть хочется, вдруг они всё съедят…уже готовят.» Так он рассуждал сам с собой.
Как Кролик, наклонился, ужался, пролез, утрамбовался, клубком свернулся, вжался, устроился прямо под ступеньками, под низкой каменной лестницей из подвала на первый этаж.
Держит в руке фото и говорит:
- Не бойся, Кру, маленький, я тебя не брошу, я тебя прикрою, я тебя спасу…
В это мгновение раздался удар невероятной мощи.
Стены дома содрогнулись, посыпались камни, куски дерева, верх и низ поменялись местами, словно стены перевернулись, и крыша дома рухнула вниз.
На голову Лёне упало что-то увесистое, и он потерял сознание.
А через время Лёня очнулся…он застал себя среди обломков, а вокруг – дым… руины.
Вылез с большим трудом из-под обломков Лёня и видит – нет больше стен и крыши. Одни камни. Целой осталась лишь часть каменной лестницы … Снаряд попал прямо в дом, в его единственную уцелевшую комнату, и во всём этом доме сохранилось лишь одно – пролёт каменной лестницы из подвала на первый этаж.
А под ней и оказался Лёня, прижимая зажатую в руке фотографию зверька и словно закрывая своим телом маленького Кролика. Лёня был контужен, но он выжил в этом взрыве.
- Думал, я тебя спасаю, а это ты меня, брат, спас! – прошептал Лёня и поцеловал Кролика прямо в острую пушистую мордашку.
С того дня Лёня точно знал: крошечный зверушка на маленькой коричневой фотографии – это его талисман. И шёл по своему тяжелому военному пути, и нёс из боя в бой своего друга.
Везде и всюду он спасал Кролика, и смотрел вокруг его глазами: где опаснее, где помощь нужна, откуда враг выскочить может?
Спрашивали его друзья-солдаты:
- Ты, Лёня, счастливчик, как заговорённый. В самое пекло тебя заносит- а ты каждый раз живым выходишь! Как так везёт тебе?
- У меня секрет. Друг у меня есть. Особенный.
В эти военные времена много думал Лёня о жизни, и понял: самое главное в мире – это жизнь, а особенно вот таких беззащитных соседей наших по планете.
Лежит он бессонной ночью, слышит дальние звуки боя, а самому мерещится зелёный луг, деревья высокие-высокие, до самого неба, а внизу, рядом Кролик бегает себе и травку перекусывает…И тихо-тихо на Земле…
Но прошли один за другим четыре года. Снова на Земле плескался и душисто дышал месяц июнь. Вставала трава, густая, щедрая, поднимала ввысь свои стебли, наливались светом цветы. Шёл к Москве поезд, медленно шёл, с остановками. Вдруг из него выскочил молодой военный человек. Большими военными сапогами бежал он по лугу, и на бегу собирал высокие травы, цветок к цветку, огромный букет собрал, пока из поезда не закричали ему:
- Давай, скорей, не отстань!
Побежал он крепко, хрустко, и прыгнул в вагон, и поехал поезд…
Тёплая и светлая летняя ночь, а в городе нет огней в окнах. Город стоит тихий, тёмный, тут и там ещё видны бумажные ленты крест-накрест на стёклах.
Дверь коммунальной квартиры. В неё раздаётся стук.
-Кто там? – подгребая тапочек, говорит женщина мягким ночным голосом.
- Победители! Праздник приехал!
Открывает дверь:
-Лёнечка! Ты! Вернулся!
Вся квартира проснулась в один миг и начала бегать:
- Мы ждали тебя! Ждали!
- Мы тебе пол помыли!
Бегут, из одной комнаты, из второй, третьей… в халатике, в пижаме, в платке, в кофте по самые колени, в одном тапке, в ночнушке – бегут тётушки, дедушки, бабушки, дети – и один за другим обхватывают Лёню за шею, бросаются к нему, прыгают к нему в объятья…три…четыре…все двадцать человек висят на Лёне, как гирлянда.
- Откуда ты? Где ты? Мы тебя потеряли!
- Старший лейтенант Леонид Князев прибыл со срочной службы с театра боевых действий в городе Вена!
- Мама!…Из Вены?
- Австрияков намылил?
-Намылил!
-Ой, смотрите, как вырос-то…
-Честное слово, на целую голову вырос!
-Да разве в его возрасте растут? Это в твоём уменьшаются!
- Скажешь тоже! Мальчики растут до 25 лет! Ему ещё расти и расти!
-Лёнь, покажись!
Лёню вертят и крутят, целуют, осматривают, освещают фонариком, тут же несут какие-то тазики, баночки, кулёчки, чашки – откуда что берётся, из каких закромов - коммунальная квартира стол собирает.
- Какие у него блески во всю грудь!
- Сколько медалей! У мальчика нашего!
- Покажи! Покажи!...За взятие города…
- А… где…Он?
- Друг твой сердечный?
- Да не боись! Жив!
- Светлейший Белый Князь Кролик Кру – жив он. Все дни дома сидел – на месте тебя ожидал! Как на работе!
- Как один день! Сидел, жевал, да на дверь смотрел…ждал, сердечный. Как щенок!
- Мы за ним смотрели.
- И я смотрела! Я ему веток носила!
- Да все…Кто травку, кто веточку…
- Кусочек морковки не пожалели!...
Лёня вошёл в свою комнату. Бедная она была, пустая. Родителей его давно не было с ним. И вещей почти не было в его комнате. Но в углу – встали тугие белые уши. Старенький стал Белый Кролик, но он пристально смотрел на Лёню своими розовыми глазами. И вдруг повёл ушами – и пригнул к нему.
Лёня взял его на руки, и Кролик благодарно уткнулся носом ему в подмышку.
- Узнал! – нежно сказала Катюша и тихо шмыгнула носом.
- Мы его в обиду не дали… спасли его…
Квартира праздновала. Все садились за стол – каждый со своим стулом, со своей едой – вокруг общего стола, и еда на стол.
- Ваши щёчки – как цветочки,
А глаза – как чернослив!
Кто вас в жизни повстречает,
Тот навек будет счастлив! – завела Катюша свои любимые, довоенные ещё, частушки.
- Ой, Лёня! Ну и парень же ты стал! Жених всем на зависть!
- Кем теперь будешь? Военным? В генералы подашься?
- Ой, только не это. Я войны нанюхался по горло, подальше от неё. Восстанавливать буду.
- В строители подашься? Молодец! Без работы не останешься! Будешь на переднем крае! На стройке!
- Нет, - задумчиво покачал головой Лёня. На коленях у него пригрелся и тихо дремал Светлейший Князь Белый Кролик Кру, доверчиво уложив долгое ухо Лёне в большую ладонь.
Тут Лёня внимательно посмотрел на всех своих родных людей, с которыми он рос и много лет соседствовал в общей квартире…оглядывал их родные, усталые лица…посмотрел на руки - вот руки-то у всех стали меньше – пальцы тоньше – высохли, утекли былые пухлые катюшины ручки. До войны она была пухлая, весёлая.
- Я теперь связистка, - гордо говорила она, и Лёня увидел, как она сидела ночами на бесконечных дежурствах, как сутками не спала…
- Ну, мы с тобой связисты!
-Родные души!
- Нет, не на стройку пойду.
-А куда ж?!
- Есть такой Институт - Леса. Я в природу хочу. Сколько лесов сожгли, разбомбили, уничтожили… Зверям жить негде…Не хочу я больше с людьми. Тишины мне. Со зверюшками хочу. Пойду в институт Леса. Буду Лесоводом. Лес спасать!...
- Лесоводом…поди ж ты…
- Лес спасать…
- Мы такого даже не слыхивали…
Когда утром все разошлись, Лёня потрогал свой карманчик. Достал фото. Вот он, Кру, спит на его руках. Прижал его к себе Лёня:
- Много мы с тобой дорог прошли, Князь Светлейший! С-па-си-бо!
Сравнил.
Пожалуй что, Кру изменился… и в жизни, и на фотографии он словно стал немного другим…
……..
Я люблю рассматривать папины фотографии. Их не так много, но среди них есть главные. Это фотокарточки, коричневатые и маленькие, неровно отрезанные по краям – с фронта.
Папа везде весёлый, смеющийся, как положено хорошему честному человеку, который только что вышел из боя. Вот у него военная пилотка лихо сдвинута, свёрнута на бок, почти на затылок, он сам сидит, подбоченясь, видно, что лихой боец много пороху понюхал, много подвигов свершил!
На одной из карточек, сзади, надпись «Леониду Князеву с благодарностью за ответственное поведение в бою. Командир Павлов».
Как будто в школе учитель поблагодарил хорошего ученика за хорошее поведение!
Но среди папиных фронтовых фотографий есть одна, которая меня изумила ещё в детстве.
Такой же коричневатый квадратик с задранными потёртыми краями. Видно, что его долго носили в кармане.
Только изображение странное. Это не симпатичная девушка и не боевые товарищи, не папа и мама. Это – прижавший уши смешной пушистый маленький кролик. Я спросила у Мамы: что это? Мама положила руку на карточку. Она молчала. Потом коротко ответила: «Это фото прошло с Папой всю войну…Кролик спас ему жизнь»
Прошли годы. Лёня учился в Институте Леса. Там на студенческом театральном вечере он встретил мою будущую Маму, юную прекрасную пианистку, тоже обожающую природу и зверей.
Они стали экологами.
Потом родилась я. И стала расти, расти…
Папа увидел малышку, девочку с белыми волосами и белыми, как мука, ресницами, которая пыталась грызть морковку – и засмеялся:
- Смотри-ка! Светлейший Князь Белый Кролик собственной персоной!
И стали меня в семье называть – Кролик.