В шесть месяцев моя кошка пострадала от собак. Они перекусили сухожилие, после чего задняя лапка стала безжизненно волочиться за ее покусанным тельцем.
В ветеринарной клинике нам сказали, что есть четыре варианта развития событий :
- оставить все, как есть и тогда очень скоро кошка умрет от внутреннего кровоизлияния;
- ампутировать лапу – 8000 р.;
- сделать сложную операцию со вставкой металлической конструкции, с длительным послеоперационным уходом – 12000-15000р.;
- усыпление животного.
Муж, не размышляя, выбрал последний вариант. Нет, он у меня, вовсе не жестокий. Просто все детство провел в деревне с огромным количеством употребляемой в пищу живности и к семейству кошачьих относился более, чем прохладно: какой в них толк, если мышей нет.
Я же, по количеству прожитых лет, больше городская барышня и к таким «не съестным» животным отношусь, как к «братьям нашим меньшим» с соответствующей нежностью к ним.
Так вот, после вынесения первичного приговора, я сделала все, чтобы супруг обратил на меня внимание. И он обратил! В этот момент огромная слеза трагически скатилась с моей бледной щеки на мраморный пол звериной лечебницы (всегда знала, что во мне дремлет артистический талант).
А еще ( это, кстати, совет для всех представительниц женского рода) за время семейной жизни, поняла, что мужчинам жизненно необходимо восхищение в глазах их спутниц. И мой взгляд заработал в этом направлении: « Ты же мой герой! Я верю в тебя! ».
Это всегда действует! И глава домашней церкви сменил суровое решение на милостивое : «Что ж… Я так понимаю, мы пойдем самым сложным и затратным путем…»
ДА! Муж на высоте! Впрочем, как всегда. И наплевать, что новый телефон, в очередной раз, помахал крышкой… Зато животинку починят.
Решение принято – операция. Дальше было двухчасовое ожидание ( о как же мужчины не любят ждать, но мой же – герой, пришлось соответствовать).
По приезду домой я еще месяц ухаживала за своей бедолагой – делала перевязки, обрабатывала металлическую конструкцию, вживленную в лапку, ранки вокруг этих спиц, делала уколы, вливала в рот разведенные с водой лекарства и даже оказывала психологическую помощь…
И постепенно Юшка превратилась в мою маленькую, слегка прихрамывающую, собачку. Она, в прямом смысле, стала преследовать меня, ходить по пятам. Даже в ванну ее приходиться брать с собой, иначе купание будет происходить под рьяное раздирание двери и жуткое скрежетание когтями по полу. Юша постоянно бдит за мной. И всегда знает, когда я прихожу. Теперь открывая калитку, меня встречают две собаки – настоящая и перевоплощенная. Следом начинается двусторонняя ревность. Псинка начинает обнимать меня передними лапами, подпрыгивать до уровня моего лица, пытаясь лизнуть в хоть какую-нибудь его часть, при этом задницей старается оттолкнуть конкурентку. Но не тут-то было! Кошка лихо вскакивает на мой загривок, удостоив соперницу уничижительным взглядом. А когда начинаю ее оттуда стаскивать (реально больно от когтей), она выражает неповиновение, превращаясь в некую жидкую субстанцию.
Даже сон мой теперь начинается с кошачьего ритуала: «волосатая» подруга с лирическим настроем тихо обходит спящего супруга, добирается до моего тела, взгромождается на область груди и начинает меня рьяно утаптывать, причем, с элементами слюнного орошения, я так понимаю, от переизбытка чувств. Этот болезненный процесс можно сократить лишь одним способом: поглаживая кошку по спине, слегка придавливая ее к себе, тогда она возвращается из нирваны. В общем, я испытываю на себе всю прелесть кошачьей любви.
А вот, с мужем у Юшаны после операции, отношения совсем испортились. Если в доме это выражалось лишь презрительным гипнотическим взглядом откуда-то сверху или нарочито противным ором, то на огороде вражда принимала воинствующие обороты. При столкновениях с моим благоверным на участке, кошка начинала носиться по двору, слету заскакивая на деревья до половины ствола, а убедившись, что хозяйка не собирается выступать с ней объединенным фронтом, недовольно соскальзывала с дерева и скрывалась в кустах, где выжидала момента нового фальш нападения.
Однажды я рассердилась на подобное несправедливое отношение к своей жизненной опоре и начала эмоционально вразумлять кошку, что, нельзя так относиться к нашему кормильцу, что его решение первостепенно и если бы не он, ее кошачья песенка давно была бы спета. Нельзя сказать, что я надеялась на результат, скорей всего, мне просто надо было выпустить пар. Но результат превзошел ожидания и еще раз убедил меня, что «сестра моя меньшая» все понимает. С тех пор, с появлением мужа на огороде, кошачья джигитовка прекратилась. Дома же «смиренница» смотрела на хозяина, если не ласково, то с едва заметной теплотой. И даже попыталась несколько раз утоптать бывшего оппонента, но каждый раз отскакивала, не успев провалиться в нирвану, так как муж начинал дико хохотать ( щекотно ему оказывается!)
Нельзя, конечно, назвать их отношения взаимной любовью. Порой мне кажется, что они просто терпят друг друга, дабы не опечалить автора этих строк. Пусть так. Уж лучше худой мир….
Уютно пристроилась кошка у тела,
В ладошку хозяйки потыкалась носом ,
Она и лизнуть уж меня захотела…
И вот задалась я кошачьим вопросом.
Ну, кто же придумал нелепицу эту,
Что кошки привязаны не к человеку,
А только к жилью, где их кормят иль к месту.
Моя ж – изменилась, как стала калекой…
Быть может, и кошек меняют страданья,
Мы что-то не знаем об этих животных,
Они могут многое, но по желанью…
И кто дрессировщик – вопрос очень спорный…