Потом пожалеешь, что изморозь в пальцах,
Зенит мельтешит, как фантом акробата,
Проворный, как чучело неандертальца,
И брезжущий, словно погост вороватый.
Значительно позже, когда перестанешь,
Посетуешь на каменеющий иней,
И вспомнишь одно из погибших свиданий,
Красивое, словно пожары на льдине.
Потом пропадёшь, как апрельская вьюга,
Надышишь на несколько слов кислорода,
Тогда и начнётся твоя Кали-Юга,
Тогда и зачнётся исподняя крода.
Что масса протона нам, что – скорость света,
Янтарные горлицы в айсбергах – навзничь? –
Рассвет и закат проездные билеты
Крадут в одной кассе, и нас ими дразнят.
Мы просто проходим. Как боль из предсердий.
Вплотную друг у другу. Не видя ни знака.
Как будто так надо, так надо для смерти,
Для той, для которой любой – одинаков.
Ведь мы оцифрованы ею с рожденья,
Мы – лишь вероятностей наших останки,
А солнце двуликое шлёт нам виденье:
У каждого в жизни свои полустанки.
Мерещится явь, прикипевшая к ножнам,
И суть без названья бросается в ноги,
И нам наше имя покажется ложным,
И в облаке встретят нас лживые боги.
Пока же – гляди, как возводится Китеж,
И мы ещё живы, пусть воздух прохладней,
На том полустанке рассвета увидишь
Незримое облако из голубятни.