Среди привычных декораций,
Ещё под ласковым хмельком,
Мой друг, как истинный Гораций,
Молол искусно языком.
И, упиваясь вольным слогом,
Так буйно мысль его цвела,
Что я немел, как перед Богом,
Душой и сердцем - догола..
А он, очнувшись ненароком,
Вдруг замирал, как истукан.
И жался к пальцам одиноко
Мой ненаполненный стакан..