Ночь стоит на часах, карауля
Человеческий дремлющий улей.
Пригорюнились сны под подушкой.
И идёт по садам с колотушкой
Ветер, мёрзлые звёзды сбивая,
Полумраку с лотка их сбывая.
Вырвет свет спохватившейся фары
Тень двуножки, бредущей без пары,
Острый шпиль, полуночницу-кирху
И от лунного бублика дырку…
Загребущего времени лопасть.
Отойди от окна, это пропасть.
Там бескожая плоть неуместна.
Отойди от дверей, это бездна.
Далеко ль разогналась, голубка?
Не гнушайся защитной скорлупкой,
Твердокаменной этой коробкой,
Где бессонниц часы не торопки…
Воротись, поклонись же кукушке,
Исповедуйся мокрой подушке,
И смирись, государыня-рыбка,
Что зашла в этот чат по ошибке,
Заблудилась и часом, и веком,
Посчитав рыбака человеком,
За пророка приняв птицелова,
Что ловил канареек на слово...
И тебе ль в мутном иле копаться?
Закажи Санта-Клаусу панцирь
И ползи без сомнений и страха
В новый день. Ты теперь черепаха.
Черепаха, идущая твёрдо,
Черепаха, звучащая гордо,
Что косит немигающим глазом,
Превзойдя человеческий разум,
Божья тварь, птицерыботворение,
Наделённое сноговорением...
Вот и утро свежеет с мороза,
Исколовшись о метаморфозы...