Газовый шар, тлеющий в черноте,
Дающий нам силу век доживать,
Я рад и не рад безропотной тишине:
Люблю симпатичней и глубже мечтать.
Откуда ты че’рпаешь терпенья дотошность
Светить на всё те же человечьи массивы?
Не хочется разве за людскую оплошность
Оживлять термоядерно другие картины?
Представь, что Меркурий не так раскалён,
Что богу торговли дарована жизнь,
Он космосом древним помазан на трон
Нести бремя виты как тифозную сыпь!
Представь, что Венера, любовная сука,
Плодит в этот свет чу’дный род новых фаун,
А Марс - не пустыни кровавая мука:
Он да’рит экзотику - воинственный Фавн.
Юпитер, отец пантеона и молний -
Не газовый труп, а вольер для творений.
Я рад и не рад: штиль моих ощущений,
Сияющий шар, догорающий в черни!
О, если б Сатурн был и вправду Эдемом,
Уран свое небо сделал домом для птиц,
Нептун не был б морем жалких грез и сомнений,
Безжизненной пустоши безводный Эдип.
О тлеющий шар, почему еще терпишь?
Зачем освещаешь каждый день ту же муть?
Как хранишь педантично этот штиль ощущений
Без желания вылить жизнь на новенький путь?
Дай мне мудрость, светило, чтоб хватило терпенья,
Коли выбрал орбиту, согревать до конца!
О газовый шар, ты палишь без сомненья:
Лишь выбор, лишь верность и планета одна!