По гиблому насту, по талой звезде
найдешь меня там, где не будет нигде.
(Олег Чухонцев)
В читальне никто не раскроет мой том.
В беззвёздной тиши потерялся мой дом.
Беспамятный век, где поэзии нет,
Дождями смывает мой пепельный след.
В тумане растает мой призрачный бег.
Не встретит меня ни один человек,
А в тесной курилке, где чад и металл,
Застынут слова, что когда-то читал
Строитель, не знающий сам, для чего
Мой стих сохранил и упрятал его.
Железное утро ржавеющих крыш
Пустыми глазами окинет малыш,
В тетради рисуя похожий на злак,
Похожий на крестик, бессмысленный знак.
Под вечер с недетской печалью в лице
Он спрашивать будет тебя об отце.
Ты вспомнишь меня, теребя кружевца,
Но вымолвишь имя другого отца.
А в юности сын твой полюбит дожди,
В которых услышит родное "Не жди".
Закончится стройка, заварится чай,
Вернётся домой бессловесный бугай
И спешно упрячет за ширмой газет
Подобие чувства, которого нет
Уж десять и двадцать, и более лет.
Один только в памяти спрятан куплет...
Пустая тревога, густая тоска.
Нелепые мысли стучат у виска.
Ни хлебом заесть, ни вином не запить -
Пора бы привыкнуть и напрочь забыть
В читальне никем не распахнутый том,
В беззвёздной тиши затерявшийся дом.
За грязным от времени, серым окном
Закат багровеет кузнечным огнём,
И в сердце томятся, как угли в печи,
Недоброго солнца больные лучи.
<2012>