На горе Афон, на круче
Монастырь стоял и тучи,
Проплывая над горою, задевали брюхом крест
На церковной колокольне.
Вид отрадный и привольный
С высоты полёта чаек открывался там окрест.
Старец некий там для Бога
Подвизался очень строго
Лет полсотни, ибо с детства он приехал на Афон.
Жизнь текла в постах и бденьях,
Но случилось наважденье,
От которого сей старец был немало удручён.
Что бы ум сосредоточить,
Он любил молиться ночью,
В тишине на самой круче поднимая в Небо взор.
Только вот уж третий месяц
Жаба ночью куролесит,
В его тихие молитвы свой вплетая громкий ор.
Старец взял большую палку,
Чтоб горластую нахалку
Выгнать с кручи благодатной, лучше раз и навсегда.
Ученик зажёг фонарик.
Авва начал палкой шарить,
Причитая:" Да с чего же приключилась нам беда?
Посвети скорее, чадо,
Вот оно, исчадье ада!"
Средь камней большая жаба глупо пучила глаза
И отчётливо, смакуя,
Вдруг сказала :"Аллилуйя!"
На щеке аскета-старца скупо дрогнула слеза.
Он восплакал с раскаяньем:
"Боже, всякое дыханье
Тебя хвалит, как умеет. Зря я, грешный, возроптал.
Ты послал для вразумленья,
Это бедное творенье,
Показав в одно мгновенье, как же я духовно мал."