Скоро уже год как его нет, моего отца. Так получилось, что в последние годы, когда он был беспомощен, я постоянно была рядом. И сейчас, когда его нет, по ночам я просыпаюсь, потому что мне кажется, что он зовет..
Днем я слышу шаги в его комнате... Я не отпускаю его память от себя, а надо бы.
Поэтому и решила снова написать об отце, раньше уже писала о нем много, а сейчас соберу все в один рассказ.
Попробую еще раз написать о бате моем, светлая ему память.
Родился он в глухомани, в маленькой сибирской деревушке, недалеко расположенной от райцентра.
Матушка его, Мария, женщина дородная, статная но неграмотная практически, всю свою мудрость только от родовичей и впитавшая, да еще дано ей и с рождения много было. Сейчас это называют интуитив.
Отец мальчонки, Петр, свадьбу сыграв, с месяц побыл дома и был призван в армию.
Мужик он не так, чтобы особо высокий, но коренастый, широкий в плечах, силой наделенный от того, что с измальства работал по хозяйству, да такой голубоглазый, как и все его братовья, в «батьку ихнего», с глазами на пол лица, да с добродушной улыбкой сельского человека.
В обществе любили Петра.
Мать Мария, может и была когда смешливой, да рано ее детство кончилось.
Из пятерых детей Мария была старшей девочкой, ей было около шести, старше только брат Сергей на годок, а последыши малолетки все оказались на руках Марии. Отец Марии умер рано, мать Марии оставшись одна с пятерыми малолетками на руках жилы вытягивала из последних сил.
Так как батя мой, Лёня (это по инициативе мамы он стал Алексей) родился уже после того, как его отец ушел в армию, а матери надо было выходить на работу через полтора месяца (так тогда было) то остался он на попечении деда с бабушкой.
И когда отец вернулся, сынишка уже бегал вовсю - Четвертый годок шел.
Вскоре родились у него и брат с сестричкой - Никола да Тоня.
Мать, было, оставляла Алешку с братиком сидеть, большой уже – пять лет!
Но разве мальчишку удержишь дома. Надавит пальчиками на глазки братишки, чтобы тот их не открывал и кричит - мам, Коля уснул, я побёг на улицу!
С Тоней мать его уже и не оставляла.
Только жизнь начала налаживаться, мать стала меньше работать - трое детей, отец служил в НКВД, был на хорошем счету...
Батя о том времени рассказывал, что "мама тогда ему новый костюмчик сшила. Новый, он из крапивного волокна делался, все их такие и носили – светло – серые, а мне мамка луком в темно – коричневый покрасила… я один такой нарядный ходил… Да пошли мы на озеро с друзьями на ветлах качаться. А я в воду упал, весь мой коричневый костюм враз скукожился – и цвет потерял, и сел очень сильно, а больше мне мамка новый не шила – из отцовой одежды перешивала"… Батя сильно переживал о том своем первом его, для него сшитом, костюмчике, какая мелочь, а у него это одно из ярчайших воспоминаний детства, если не единственное.
А тут война.
Отца на войну не брали, кому - то и на местах надо служить, да и детей трое...
Только двух лет не было девочке, когда разразился тиф. Тоня не выжила.
Мать с горя чуть с ума не сошла.
А тут еще отцу беда досталась.
Родная сестра Марии - Полина по зиме возвращалась в райцентр из дома, где у нее была крошечная дочка, и опоздала на работу.
По тем военным временам в расчет не бралось, что степью в пургу 8 км разом не пройти.
Конвоировать Полину выпало Петру... Какой он вернулся в райцентр после этого конвоирования, рассказывать не к чему. А учитывая, что оставшаяся без матери кроха умерла, и Петр невольно винил и себя в смерти племянницы, да еще и после смерти дочери...
Вот правдами и неправдами он добился, призыва на войну.