Когда все идеи - копья, слова как стрелы,
В лесах первобытных - пропитанный кровью мох,
Тоска не имеет тела, границ, предела,
И в каждом её ничто - позабытый Бог.
Пора бы герою встать с кружевной простынки,
Стряхнув суетные крохи, чьё имя быт.
Ещё в полудрёме, он молод, спокоен, сыт,
Не знает оружия, ходит на вечеринки.
А где-то бурлит, вскипая, бульон страстей,
Порядок скрывает бессвязность судьбы и дела.
Распятый на праздном бессмысленных слов кресте,
Мессия ступает по миру в веночке белом.
В нутро прорастает взлелеянный смертью плод,
И город ночной утонул в молчаливой слизи.
За пыльным столом кататоник листает физику.
Он так любит жить и поэтому он умрёт.