Свет сквозь позёмку и крошево снега смягчает все тени и сглаживает, как софтбокс.
Мне — завернуться в платок и бежать через холод к метро от работы до дома…
С нового года записанным столбиков планов хочу себя взять на «слабо» (кс-
— тати, тебя в этом столбике нет, но лишь только с того, что в тетрадь ты не пишешься словом).
Чувство внутри набегает, как волны на берег, как клин облаков на луну среди ночи,
тихо, и тонко, и хрупко, и с нежностью шёпота издалека.
Слов совсем не понять. Но и в целом «понять» невозможно, а если захочешь,
ускользает, пока не забудешь и думать о нём. Это… как и плотины б боялась лесная река.
Мне б любоваться тобой, в тёмно-синем иль алом (хоть ты и не носишь его наяву),
вместе с хлопьями белого инея, вот, на ладони…
Ну а вдруг если больно, и страшно, и плохо, и если на помощь к себе не зову,
как хочу я услышать —
и я будто слышу!
И слышала б ближе:
«Никто тебя больше не тронет».
Ты как объятья, сжимающиеся на времени и пустоте.
Ты — моя теплота. В анахате, меж лёгких, под ложечкой, в тени ресниц.
А вокруг очень много людей; голосов, пожеланий, и взглядов, и рук; только люди — не те,
и я просто теряюсь среди обезличенных лиц.
Чтоб нащупать тебя в темноте.
(25.01.2019г.)