Отведав, что хозяин дал, проворно,
потом задумался и так промолвил пёс:
(блеснув талантом в жанре разговорном),
«Хозяин у меня к тебе вопрос?»
Я верою, тебе служил и правдой
и на цепи сидел, и уток жирных нёс,
из мутной грязи вод и тины разной
и дёргать позволял себя за хвост;
Детей твоих катал, на тёплой холке,
Свои ты тапки, заставлял меня таскать
и пиво доставать с высокой полки,
а иногда, тебя, таскать в кровать…
Ты заставлял:
Ловить мышей, пугать в саду кротов,
в ногах твоих на коврике лежать
и дерзких отгонять, ещё, котов
и лапу, даже, по команде подавать…
А было так:
Когда болеть, себе, ты позволял,
водил к тебе, тайком, ветеринаршу
и гребнем, блох твоих я выскребал,
с твоей подругой, распевал романсы…
А, ты… Кладёшь мне, жиденькой бурды
и сверху хрящ, такой совсем «отстойный»…
Тебя! Ведь засмущало бы поди,
в своей тарелке, пахнущее пойло?
Подумал:
Подумал так. Решил, лишь промолчать,
ведь никогда собаки не умели:
ни говорить, хозяев предавать -
и мы, когда-то, тоже их любили…
Итог:
И вот. Питомцы, стали замечать -
( уж старые всё путают, забыли),
что начинают, нам, надоедать…
А следующий шаг? Прощай, за двери…