Стая матёрого волка была небольшой,
но до безумия дерзкой, жестокой и грозной.
Каждую ночь брали подать в деревне степной:
в клочья терзали скотину незваные гости.
.
Не помогали облавы, капканы и яд –
старый вожак обладал, видно, даром волшебным.
Жуткий вервольф, и в глазах волка виделся ад…
Батюшку звали сельчане, служили молебны…
.
В ночь полнолунья две тени на гребне холма…
Ласки дебелой волчицы для волка проклятье:
нравом капризным свела вурдалака с ума,
всё позабыто: и стая и серые братья.
.
Волк благороден: не станет назло убивать,
лишь с голодухи идёт напролом, в нападенье.
Но… озорная волчица задрАла ягнят:
трупов гора. Переполнилась чаша терпенья
.
у мужиков…ПоутрУ зарядили «Сайгу»,
дружно холмы окружили сплошною стеною.
Залп! – Капли волчьей кровИ расцвели на снегу.
Залп ! – И волчицы глаза затуманились мглою…
Ну, а матёрый вожак избежал смертных пуль:
пули не брали его вурдалаково тело…
Долго выслеживал стаю мужицкий патруль:
пару волков истребили. И бросили дело…
.
Всё бы прекрасно. Скотина спокойна в хлевах.
Только как полночь наступит – звучит над округой
горестный вой, растворяясь в ночных небесах:
плачет вожак о потере любимой подруги…
.
Кровь леденеет от этого воя в ночи –
волк-вурдалак навсегда жизнь сельчан омрачил.