Когда усталость вдруг войдёт в мой дом,
Я приглашу её тотчас к столу.
И станет день тот распоследним днём,
Когда мне страшно будет одному.
Я повзрослею, но, увы, не по-годам,
Из юношества сразу в старость.
Усталости, без слов, я все отдам.
Ведь это все таки моя усталость.
Когда печаль коснется вдруг плеча,
Я улыбнусь, как подобает мигу.
И разучусь все делать сгоряча.
И, может, напишу какую книгу.
Я приглашу её к усталости, за стол.
Она пройдет, чуть шелестя вуалью...
И скрипнет, может быть, паркетный пол.
Печально. Наполняя дом печалью...
А безрассудство стороною обойдет,
Не постучится в дверь мою со смехом...
Другого безрассудного найдет,
А поезд мой - тот, видимо, уехал.
Не знает, что я жду его, как встарь.
Как откровения, знаменья, чуда...
Что я в душе все тот же. Я бунтарь.
Но не зайдет. Поступит безрассудно...
И каждый раз, пугаясь стука в дверь,
Я жду её, хотя не приглашаю.
Не надо. Мне достаточно потерь.
Я вечно: что обрёл, то вмиг теряю.
Любовь! Она не слушает меня.
Не внемлет ни усталости, печали.
И безрассудство стороною обходя,
Улыбкой одарит из под вуали...