Я смотрю, по берегам разостлал
От деревьев тени смуглый закат;
И хожу - да всё по старым местам,
Но ни взгляда назад...
Опустели мои сердце и дом,
Каждый вечер ждёт меня лишь река.
Да истрёпанный ахматовский том
Вновь ютится в руках.
В мирозданье наши песни живут
Бесконечной, неизбывной бедой.
Путь последний лишь сулит нам уют,
Долгожданный покой.
Друг сказал: "Пиши, покуда в устах
Слово есть - воздай живою строкой".
Сотни писем Богу я написал,
Опалённых тоской.
А в ответ мне лишь луна да сова
На вершинах замирающих крон
С удивленьем смотрят, пряча слова.
Им за то мой поклон.
Слишком рано постарел я, узнав
О грядущем всё, что знать не дано.
И мечты свои и отблески сна
Разбавлял я вином.
Слишком многих я оплакал тогда,
Всё простив им на кровавом кресте.
Отпускал без покаянья - суда,
И был с ними везде.
А теперь я жду последний полёт,
Тот полёт, что над Голгофою мук
У Христа забрал пророческий гнёт,
Воскресив его дух.
Но Вселенная молчит и молчит
Да от смерти всё меня бережёт,
Словно шлёт мне мириады кручин
Иезуитский божок.
А быть может, то Всеблагий, что мне
Преподал совсем не хитрый урок:
"Научись любить дороги камней
И ценить горький рок."
<2008>