Мышка свернулась на левом запястье,
Юркнула тихо в тревожные сны.
Рвутся в сердечке на мелкие части,
Строчки, что были ей посвящены.
Кошка заждалась, измучился сокол,
В тени похотливо таится змея.
Израненый ангел, больной, одинокий,
Стремится на запад, прочь от меня.
Ликуют мерзавцы, поют потаскухи,
Спермой и золотом брызжет толпа:
"Бог явил миру новую шлюху!
Опять не святая! Снова не та!".
Да, не Мария, тем паче не Ева,
Всего лишь одетая в бархат Лилит.
"Опять не моя, и вовсе не королева", -
Мой ангел пьёт водку и тихо скулит.
И в отчаянье рвёт белоснежные крылья,
И бросает их оземь и топчет ногой.
Повторяя в тупом, изнурённом бессилии:
"Я повержен! Пускай меня сменит другой".
Он уходит туда, где давно нету света,
Кроме слабого пламени тусклой свечи.
Его встретит там воцерковлённая грешница
Со словами: "Молчи. Ради Бога, молчи...".
Припадая к ногам её без колебания,
Он целует их трепетно, будто цветы.
В тишине. Заглушая стук сердца дыханием,
Шепчет: "Что же так долго? Отчего же не ты?".
Та в ответ улыбнётся, неловко обнимет,
И прижмётся к нему, словно к маме дитя.
Потихоньку, чуть слышно, шепнёт его имя,
Поцелует наивно и полушутя.
Она сладит к утру ему новые крылья,
Он вернётся счастливым, влюблённым мальчишкой.
Взгромоздится на правом плече у меня,
А на левом запястье успокоится мышка.
***
Мышка уснула у меня на запястье,
Отведи от неё беспокойные сны.
Спи, моё хрупкое, нервное счастье,
Музыка стихла.
Стихи прочтены.