Там время года выбрано случайно
И маятник колотится отчаянно
В минуты из зеленого стекла.
И вечность там нечаянно стекла
В корыто твоей жизни деревянное…
И в нем полощешь мысли свои драные
И сыпать порошок в него готов
Из старых двух-желудочных часов.
Которые, как сердце, всё идут,
Пока их снова не перевернут.
Там толстый черный кот на батарее,
Мурлыча кодекс своим телом греет
Обиженного серого мыша,
Который еле спасся, чуть дыша.
От злобного оскала мышеловки,
А вот трамвай летит без остановки.
Там нет дворцов, базаров и дорог
И нет вопросов. И чужой порог
Все так же остается там чужим,
Пугая равнодушием своим.
Там солнце как захочет, так и ходит,
И даже в полночь изредка восходит,
Тогда уже обиженно Луна
Уходит с небосвода неспеша,
И звезды, покраснев от возмущения,
Не могут скрыть досаду и смущенье,
Что эта жалко-желтая зведа
Затмила всех лишь тем, что нам близка.
Там география весьма разнообразна
И мыслям посторонним сообразна
Меняется все время как-то так,
Что дом найти не можешь ты никак.
Там уходили к небу корабли,
Туда, где, говорят, есть край земли.
Ты оставался здесь на берегу,
Не говоря об этом никому…
…Кончаются минуты отвлечения,
Уже и свет горит, и голова
Болит по мере возвращения сомнений
и смотришь в грязный мир сквозь грязь стекла…