В нашем Питере, Петербурге промокшем
от дождя и от мокрого снега,
от слёз …
Во дворах,
которые мы называем колодцы,
но в них только мусор
и гулкое эхо взмывает до звёзд …
В нашем Санкт-Петербурге
застряла осень -
запуталась в проводах
и даже когда в декабре к Рождеству
мы у Бога снега просим,
она дарит нам дождь
и туманы,
развешенные на ветвях …
День - размытою кляксой…
Ночь - затёртый офорт …
И дорогой неверною,
отражением зыбким
перекинулся сгорбленный мост,
чтоб стянуть в этой проседи мороси
растянувшиеся берега,
обуздать силу водную, грозную,
что зовётся Нева-река …
Встав быками могучими
прочно в лоно реки,
мост вздымается кручами,
пропустив меж быков корабли,
фонарями обвешанный,
как гирляндой Рождественской ель,
телом серым он медленно
закрывает отверзтую щель …
Петербург мой,
то вздыбленный,
то промокший насквозь,
то притихший, серебряный -
мы то вместе, то врозь …
Где закат багровеющий
над кирпичной стеной,
Ангел в золоте реющий
над стальною и сизой Невой,
где в далёком, заснеженном январе
я гуляла в Таврическом с бабушкой
и во дворе …