Глава 8.
Зима подходила к концу. Тающий днём, к ночи снег застывал грязными комьями, превращая дорогу в одну сплошную полосу препятствий. Но ночные заморозки снова сменялись дневным пригревом – солнце светило по-весеннему, постепенно растапливая зимние залежи. По дороге на занятия Наташа с наслаждением вдыхала утренний, слегка морозный воздух, радуясь тому, что вот-вот окончательно придёт весна.
После Нового Года они довольно часто виделись с Морозовым. К юбилею университета готовилась грандиозная программа, и молодые артисты то и дело сталкивались на совместных репетициях. Здороваясь при встрече, Наташа неизменно опускала взгляд и старалась быстрее прошмыгнуть мимо. Предательский румянец мгновенно покрывал щёки, и она боялась, что кто-нибудь догадается о её чувствах… Иногда Морозов перекидывался с ней парой фраз, Наташке даже казалось, что он смотрит на неё с каким-то особым значением… Но дальше взглядов дело не шло. Сделать попытку к сближению самой было почему-то страшно… Она только грустно, с тайной ревностью наблюдала за бойкой Ленкой – та, не стесняясь, без конца тормошила Дмитрия и заигрывала с ним довольно откровенно.
А вот от назойливого внимания барабанщика «патрулей» Сашки Говорова было некуда деваться. Не в пример Морозову, тот волчком вился вокруг хорошенькой вокалистки, прожигая её насквозь взглядом тёмных смешливых глаз. Вначале Наташа только отшучивалась, но потом привыкла к говоровским шуткам и повадкам. Она уже не взвизгивала, когда, подкравшись сзади, Сашка хватал её в охапку и приподнимал над полом. Терпеливо дождавшись, когда окажется на прежнем месте, Наташка неизменно лупила кулачком по широкой Сашкиной спине. Между ними даже завязались какие-то особые приятельские отношения, однако, Наташино сердце страдало только по Морозову.
После юбилейного концерта она немного приуныла… Совместные репетиции закончились, Дима с «патрулями» вновь окопались в своей студии. Как и раньше, по утрам Наташа с надеждой вглядывалась в толпу спешащих в университет студентов: а вдруг – он?..
***
Накануне восьмого марта у девчонок не было свободной минутки. Выступления на корпоративах и концертах в предпраздничную неделю шли одно за другим. Утром седьмого числа Наташе позвонил Бушман и сообщил, что заболела Даша.
– Отменить концерт нельзя, проплачены хорошие деньги. Нужно сделать невозможное…
– Что именно?.. – она уже догадалась, что скажет худрук, но машинально задала вопрос.
– Запасная гитаристка у нас – ты, поэтому выбора нет. – Произнёс Эдуард Викторович так просто, будто предлагал заменить батарейку в телефоне.
– Может, под фанеру? – Наташа параллельно прикидывала, когда Даша успела заболеть, домой вечером разъезжались вместе…
– Нельзя… Не та публика, чтобы фанерой кормить. Сама знаешь…
– А репетиция? Хотя бы один разок прогнать!..
– Наталья, какой прогон? Если только перед концертом… Но я не уверен, что вы успеете. В конце концов, вы артисты, форс-мажор для вас обычное дело. Так что, спасать ситуацию придётся тебе, – проговорил в трубку Бушман и отключился.
Осмысливая услышанную новость, Наташка с ужасом разглядывала в зеркале своё «не выспавшееся» после позднего концерта лицо. Ничего не оставалось делать, как идти в душ, а потом брать в руки свою шестиструнную подругу…
Выступать предстояло на базе отдыха крупного предприятия, шефствовавшего над университетом. Около шести вечера служебный автобус въехал в университетский двор, и тройка девчонок с зачехлёнными инструментами весело загрузилась в салон. К ним присоединились девушки из коллектива эстрадного танца.
– Второй рейс делаю! – Молодой водитель был явно не против поболтать с симпатичными студентками. – Одних уже увёз, там аппаратуры пол автобуса нагрузили. Как их там… «Ночной патруль», кажется…
Сердце у Наташи запрыгало резиновым мячиком. Сегодня она увидит е г о…
***
В ожидании своего выхода, Морозов с удивлением рассматривал сцену банкетного зала: квартет «Киви» сегодня выглядел как трио. Впрочем, количество девушек интересовало его меньше всего. Та, о которой он думал всё чаще и чаще, была здесь… Клавишница Настя задала ритм, и задорная мелодия наполнила зал. Наташа пела, играла на гитаре, и никому не пришло бы в голову, что делает она это после единственной домашней репетиции.
– Молодец Натаха! – Говоров уважительно качнул головой. – Грамотно играет. И смотрится классно… Такую девочку в коллектив – даже за толпу постоять, и то зачётно будет.
– Посмотрим… Подумаем… Прикинем…
Концерт прошёл в дежурном режиме. Поначалу Наташа очень волновалась, что собьётся с ритма, возьмёт неверный аккорд… Но всё обошлось, под конец выступления она уже привычно ударяла по струнам и даже сделала несколько танцевальных па вместе с Леной. Когда сцену заняли «патрули», она не сводила глаз с Морозова, и ей почему-то казалось, что в этот вечер он поёт только для неё.
…Настроение портила только одна мысль: закончится концерт, и они снова разъедутся по домам… И неизвестно, когда ещё придётся выступать на одной сцене. Однако, произошло непредвиденное.
– Ребята, тут такое дело… – Пожилой администратор подошёл к музыкантам, когда они уже собрали вещи. Ваш автобус сломался. Ищем замену, но, сами понимаете, вечер предпраздничный, все водители уже за столом. Остаются два варианта – либо четверых увезёт дежурная легковушка, остальные заночуют здесь… Либо оставайтесь все, а утром вас увезёт другой автобус. Ночлег организуем.
Девчонки встретили новость без особого восторга.
– Нам оставаться нельзя! – Одна из танцовщиц для убедительности покачала головой. – У нас сегодня ещё в ночном клубе блок.
– Я тоже не могу! – Настя демонстративно начала одеваться, всем своим видом показывая, что никому не уступит своё место в машине.
– Давайте так: вы отвезёте девочек, а мы с парнями останемся. Всё равно нам завтра аппарат грузить, – Морозов, как всегда, проявлял свои джентльменские качества.
– Я, пожалуй, тоже останусь… – Ленка бросила многозначительный взгляд на Никиту. – Поддержу товарищей.
– Между прочим, в машине четыре пассажирских места, – Морозов, улыбаясь, в упор смотре на Наташу. – Значит, тебе тоже придётся остаться. Ты же не против?
Ну, конечно, она была не против! Ещё бы, остаться с Димкой в тесной компании, а там… Кто знает, как будет т а м?
Когда, отправив девчонок, администратор предложил парням поиграть сверх программы, те охотно согласились.
– Когда это мы от халтуры отказывались?! – ответил за всех Говоров. – Поиграем, попоём, девчонки на беках похалтурят. Похалтурим, Натаха? – этот вопрос относился уже к Наташе.
– Запросто! – Наташка мысленно приготовилась к обычным Сашкиным шуточкам и «обнимашкам», но в этот раз он ограничился скорченной рожей. Видимо, спиной почувствовал морозовский «предупредительный» взгляд.
***
Как и ожидалось, веселье затянулось далеко за полночь. Все тосты за наступающий женский день были сказаны, мужчины сняли пиджаки и закатали рукава праздничных рубашек, а женщины «съели» последние остатки помады. Устав играть на заказ, «патрули», наконец-то, вышли на перекур.
– Так, где музыка? – изрядно выпившая молодая женщина, скорее всего, из «офисных», возмущённо направилась к микрофону. – Эй!.. Как вас там… За всё заплачено, значит, будьте любезны!..
– Вот разоралась, вешалка… – Сидевшая рядом с Наташкой Лена насмешливо наблюдала за нетрезвой женщиной. – Орёт, как будто из своего кармана заплатила…
– Может, споём под минус?
– Ещё чего! Патрулям платят, пусть они и развлекают публику. А у меня уже праздник наступил.
– Ну, тогда я одна…
Не ожидавшая от себя такой храбрости, Наташа решительно направилась на сцену. В прежней группе ей приходилось играть на клавишах, поэтому настроить навороченный морозовский «Korg» не составило большого труда. Она почему-то была уверена, что Морозов простит ей эту вольность.
Вернувшиеся с перекура парни с изумлением застыли у входа: нежная, трогательная «Andante» разливалась по залу. Голос у певицы был настолько чистым, что даже накачанная алкоголем публика притихла за столами.
– Ни фига себе даёт… – Тряхнув белёсыми кудрями, Мазур уважительно смотрел на Наташу. – Мульти инструменталистка, блин… вокалистка всех времён и народов…
– Собьёт сейчас твои прицелы, Димон… – Никита, напротив, усмехнулся довольно скептически. – Инструмент чужих рук не любит.
– Так то чужих.
– Ого! – Белов бросил на Морозова цепкий взгляд. – А мужики-то не знают!