Однажды я видел осень в горах,
Море внизу обнимало закат,
А деревья одевшись в жёлтое,
Натягивали красные платки,
Запах напомнил мне что-то жжёное.
Ребёнок-турист, подтягивая портки,
Спешил за родителем под уклон.
Детский восторг часто похож на стон,
От невозможности описать словами,
Трепет и страх перед прячущимся в лесах
Настоящим — его спрятали, воспитали —
Такого не выходило и у матёрых писак.
Ветер пугая, гулял по вершинам,
Скользя по плешивой,
Пустой и подозрительно круглой,
Тупой голове буг;я в патриотическом козырьке,
Который был недоволен суммой,
Выписанной в ларьке.
Ветер скользил по вершинам,
А люди здесь отдавали мышиным:
Ветер — отец нам и ветер-хозяин,
Он погубит нас - обезьян,
Ветер дует между костями,
И оветрив каждый изъян,
Несётся дальше между сосен,
Оставив остов примата и осень,
В которой деревья одевшись в жёлтое,
Натягивают красные платки,
В которой приматы корчась обнимаются с жёнами,
А ребёнок бежит, поправляя портки.