В себя пришёл, присел и осмотрелся:
висит везде махровой паутиной грусть;
ошибки выпали, открыв у шкафа дверцу;
иного… нет, как нет, - иным он явно пуст.
Сижу, - не помню, заполнял его хоть чем-то?
Как будто – да, а может быть, и нет…
След жизни затерялся в суете никчемной:
ни «бабок», ни планет, ни баллистических ракет.