Клуб
В подвале спрессованы массы.
Сифонит из форточек ночь.
Вращаются циферки кассы.
Гитары должны им помочь.
Сипит паровой радиатор.
В софите моргает звезда.
Солист теребит медиатор.
Секунда — и жару задаст.
Сундук Карабас-Барабаса
Не тесен для маленьких нас.
Басист перешёл с контрабаса
На злой электрический бас.
А капли испарины мелкой
Росинками млеют на лбу.
И бьются о кафель тарелки.
И Гоголю скучно в гробу.
Хором
...а перед бабой по Волге
белый плывёт пароход.
А.П.
Вот и я стою на борту.
Вот и я плыву в темноту.
Обожает честной народ,
Чтобы белый плыл пароход.
Всем известно: судьба — река.
Хором: правит её рука.
От неё не уйдёшь, увы.
С ней и боги всегда на Вы.
Плыть приучено лишь говно.
А корабль — и д ё т на дно.
Полным ходом спешит туда,
Где стеною стоит вода.
Мимо баб мы с гудком пройдём.
Это древний, как мир, приём.
Только бабы — на берегу.
И сойти я к ним не смогу.
А любовь никогда не зла.
И не ищет во мне козла.
Невелик от меня удой.
Но не трушу я жить с бедой.
Я ныряю в её глаза.
Хором: летняя в них гроза.
Взвейтесь, птицы её бровей,
Что тут скажешь ещё, ой-вей…
Песня
Истёрта мелодия вальса
Под четвертью века дотла.
Всё пел человек, целовался.
В луну окуналась ветла.
Менялись подруги, гитары,
Прикиды, причёски, вино.
И вот он, седой, даже старый,
Поёт всё про то же одно.
Шагает по прежним ступеням.
Но голос отточенно смел.
Он выплатил штрафы и пени.
И спел, как ни разу не пел.
Уверенно, нежно, без крика
Добрался до самых высот.
Туда, где его Эвридика
Танцует с Марселем Марсо.
Жива и легка, невредима.
И больше не помнит о нём.
А голос её легче дыма.
Обыденней, чем чернозём.
Тот, кто поёт на рассвете
Тот, кто поёт на рассвете,
Верит в какой-то секрет.
Помнит, что дети бессмертны.
Знает, что взрослые нет.
Выберет куртку постарше.
Свитер из прошлого века.
Ангелы следуют маршем
Через удел дровосека.
Волки прильнули к опушке.
Ждут не дождутся поживы.
А у охотников пушки.
Льстивы, язвительны, лживы.
Тот, кто поёт на рассвете,
Чувствует — времени нет.
Сжёвана плёнка в кассете.
День проступает в окне.