Взлетел Вакула прям под небо,
Под ним барахтается чёрт.
Он черевички, для победы,
Над бабой жалобной несёт.
Скрутили месяц по карманам,
Как будто, добренький табак,
Темнеет нынче очень рано,
Да и светает, чёрти как.
В трубу печную спрятан поп,
Он пьян с любви и от горилки,
А у него полно забот,
И панихиды, и поминки.
Но груди женщины горячей,
В пургу, в рождественскую ночь,
Его, ну как хромую клячу,
Манили от церквушки прочь.
Стоят мешки в углу, у хаты,
В них кто-то хрюкает, бляёт.
Деревня, холодом помята,
И жизнь здесь буднично идёт.
Люблю я старые рассказы,
Люблю Диканьки вечера.
Россия в этом вот показе,
С душою, как и надо, вся.
Люблю я русскую деревню,
За то, что в ней остался шарм,
Что люди ходят на молельню,
Что все выходят на пожар.
Все знают кузнеца и дьяка,
И все колдуньи на глазах.
И даже старая собака,
Не смерзнется в чужих сенях.
Я помню бабушки сказанья,
Как там жилось им, неспроста.
Вакула кончил истязанья,
И мчит в родимые места.