Ольга снова умоталась на стройке, она уснула, как обычно спокойным ровным сном, но ночью проснулась. Стала тревожно вспоминать список предстоящих дел… Вспомнила про стройку, потом про девять дней через три дня, потом про папу… и незримой нитью на память пришёл случай о том, как папа когда-то работал на консервном заводе. Работал добросовестно – слишком добросовестно, поэтому его в итоге исключили из партии. А началось всё с закаточного станка.
Был на производстве один импортный закаточный станок, который периодически ломал банки. Из-за этого приходилось списывать много боя, а это же продукты, и труд, и деньги… - социалистическая собственность.
Сергей Романович остался после работы и, изучив инструкцию на немецком, провозившись не час и не два, глубокой ночью пришёл домой счастливый:
- Машута! У меня получилось починить!! - не мог скрыть радости отец, - больше не будут биться банки! Там дело было…
Ольга на всю жизнь запомнит эту ночь, счастье отца, и следующий несчастливый вечер, и, спустя время, совсем скандальный день…
На следующий день отец вернулся с работы мрачнее тучи и выпивший. Мария Ивановна стала ругаться сначала из-за выпивки, потом по сути дела.
- Я говорила тебе! И не раз! Не лезь!! Зачем ты чинил этот станок?!
- Думал, всем дадут премию. Обрадуются все.
- Им надо, чтобы эти банки бились! А ты лезешь, - нравоучительствовала Мария Ивановна. - Подумал бы о семье. Вот выгонят с работы!
Сергей Романович сорвался на крик. Он ругал начальников за халатность, жену за непонимание, ему хотелось напиться ещё больше, но он поймал из-за угла доверчивый взгляд Ольги:
- Доча, иди ко мне.
Ольга подошла, отец обнял её и усадил на руки. Ольга обняла в ответ отца за шею и прижалась к нему. Мария Ивановна не умолкала, она демонстрировала правоту своих взглядов на жизнь. Отец не выдержал и закричал на мать, Ольга испугалась и заплакала:
- Папочка, не кричи, - просила она.
- Иди в комнату и подожди, я тебе почитаю, - старался, как можно ровнее и спокойнее попросить Сергей Романович, - иди, выбери книжку.
Сергей Романович снял Ольгу с колен и она, забыв все горести враз, побежала выбирать книжку. Однако Мария Ивановна своей холодностью и «разумностью» подливала и подливала масла в огонь… В какой-то момент Сергей Романович, хлопнув дверью, ушёл. Теперь Ольга тихонько плакала в комнате и пыталась читать сама, чтобы избавиться от детского страха за мать и переживаний за отца.
Потом будет ещё день, когда отец вернётся сам не свой, он скажет, что его исключили из партии. А Мария Ивановна напомнит, что она говорила ему не обращаться в ОБЭП, что рука руку моет…
Ольга вырастет и поймёт, тогда отца решили «проучить». Ничего не стоит «проучить» человека, когда у тебя есть власть и деньги, даже если ты не прав и учить тебе на самом деле нечему…
Директор вывел ночью на работу весь завод. Они раскопали яму прямо во дворе и сбросили туда всю продукцию, проходившую по накладным, как бой, подлежащую «левой» реализации, закопали яму и укатали асфальтом. Всем работникам, принявшим участие, выписали премию, в том числе за молчание. На утро, когда пришла проверка, всё было в «ажуре», а Сергей Романович выглядел кляузником и врагом партии, за что и был исключён из неё в последствии при всенародном собрании. А папа верил в партию!
А надо было верить в Бога...
После этого случая Мария Ивановна самоутвердилась в своём уме, а Сергей Романович запил.
...Невозможно жить людям в любви без единомыслия – ни в семье, ни в трудовом коллективе, ни в стране, ни в мире.
Так когда же люди научатся в единомыслии любить друг друга?
Продолжение следует