Помню из школьной поры два моих удачных сочинения. Одно было классе где-то в пятом или шестом, не помню точно. На тему: «Как я провёл лето». Сам почувствовал, что оно у меня получилось. Учительница на уроке читала вслух лучшие работы, а по каждом прочтении просила угадать, кто написал, или что-то в этом духе, точно тоже не помню. В общем, в интригующем таком ключе. Прочитала все отобранные в отдельную стопочку избранные тетрадки – моего сочинения в ней не было. А его, оказывается, Людмила Александровна приберегла особо, как сюрприз, и перед прочтением оного торжественно объявила, что сочинение это Вены Артемьева. И, с чувством восторженного наслаждения, можно сказать – продекламировала. На всю жизнь запомнил. Второе удачное сочинение было в каком-то из старших классов, не на экзамене ли в конце восьмого класса? Скорее всего. Тема была ужасная: про книгу Брежнева «Поднятая целина». Книгу эту я не читал, зато раз пять смотрел телевизионный фильм по этой книжке, в те времена не особо-то что было на экране посмотреть. До сих пор помню, как Наиля Асхатовна, наша классная руководительница, удивлённо восторгалась, как интересно, оказывается, можно написать на такую тему! Так что талант свой закапывать не буду, за это ведь ответ держать придётся нелицеприятный, мягко говоря. Тем более что мне есть о чём писать. А если прибавить ещё и то, что сердце горит!.. Ух!
А писать я буду, отбросив ложную скромность, о себе.
С полгода назад осуществилась одна моя мечта. Такая – из настоящих. Настоящая потому, что особой надежды на её исполнение не было, мечта в общем. Я издал свою книгу стихов. Настоящая тоже такая, в твёрдой обложке, достаточно хорошего объёма, а главное – с настоящими стихами, достойными того, чтобы о них можно было поговорить. В продаже её нет, а во всём мире насчитывается всего сто её экземпляров, которые я иногда раздаю с большим удовольствием в подарок.
Всё-таки в славные времена мы живём! Такие возможности, такая свобода, о которых совсем недавно и помыслить было нельзя! Хотя свобода – дело с одной стороны и страшное, но это отдельная тема. Без свободы разве бы написал я эти стихи и эти строки? Я ведь по природе человек очень законопослушный, и если уж духовность была бы и сейчас под запретом, то я наверно послушался бы. Впрочем, это достаточно глупо рассуждать: «что было бы, если бы…» Но уж точно издать бы я их не смог, или с меня потребовался бы обязательно «паровозик» – про партию и Ленина. Меня аж передёрнуло сейчас от этой мысли. Жуть какая!
Этой книжкой я свидетельствую о реальности чудес в жизни человеческой. Тоже настоящих таких чудес – от Бога. Я никогда не писал стихов, да и сейчас не умею их писать. Поэтому это и является чудом, и потому я хочу написать о себе без всякой тени эгоизма, а по-простому – по-детски.
Каждому человеку необходимо суметь заглянуть в себя, и увидеть там бездну. Бездну, в которой легко помещается вся вселенная без остатка, и ещё остаётся столько же места, сколько и было. А для этого нужно соединить свою бездну с другой бездной – Богом. «Бездна бездну призывает…» – пишет Псалмопевец. Так что там помещается всё. И главное её содержание – люди:
Нет, в памяти не пишутся страницы,
Их не прочесть ни в ряд, ни в разнобой.
Оттуда возникают лица, лица...
О, сколько их прошло передо мной!
И, думаю когда про давность встречи
Стыжусь спросить, не зная сам порой,
Мол, на какой мне передать подсвечник:
О здравии или за упокой?
Но прочь, тоска, и горю не должны мы,
Как говорится, всё само собой.
У Бога все мы только живы, живы!
На всё одни Великий Домострой!
О, сколько там людей! И каждый человек – это отдельная вселенная. Нельзя слить всех в одну общую массу, каждый человек – личность! И каждому есть что рассказать о себе. Должно быть! Поэтому я просто подаю пример.
Весь я здесь, душа моя – открытка,
Что скажу, чтоб было про себя?
С чем сравню?
Зубастая улитка!
Днём живёт под листьями в корнях,
А ракушкой – собранные крылья,
В ночь порхая, может и во сне,
Но к утру сверкая звёздной пылью
След пунктиром тянет по земле.
Не всё так просто, конечно, и не так легко. Внутри себя есть такое… Не обо всём можно рассказывать. Но я пойду только по светлой стороне.
Нужно учиться правильно познавать себя. На одном древнегреческом оракуле, если не изменяет память – Апполона, была надпись примерно такого содержания: «Познать себя только кажется делом лёгким, а на самом деле это может один только Бог».
Сразу скажу, что немного совестно: о родном предприятии, которое я люблю всей душой, стихов нет – не достаточно болит, видимо (Статья написана на профсоюзный конкурс "Профкор"). Да и не поэт я. Но в прозе-то уж точно скажу! А впрочем, косвенно есть одно, но шуточное:
На небе облака стеной,
А я метлой шурую старой,
Эх, щас бы новою метлой!
А рядом сын к спине спиной,
Не разгильдяй, а парень бравый!
Когда бы этот раздолбай
Умом работал, как метлою!
Но тоже надо, жизнь – не рай,
Гребём уверенной рукою.
Как славно пыль стоит столбом!
Глядит страна на рост династий.
Не всё ведь брать на свете лбом,
Эх, жаль, что нет ещё вакансий,
А то ещё одна метла
Лежит, да к ней одна лопата,
А дома спят два пацана,
Закостенелые два брата.
Да!.. Жили-были у отца,
Ну, прям как в сказке той красивой,
Отпетые три пацана,
А жизнь летит как конь ретивый,
И день иной, что камень в лоб,
Копыта, нет – да и подбросят.
Пригнулся – цел, а то и в гроб
«Добро пожаловать» – попросят.
Не отрываем мысль от дел!
Умом свободным ладно кроем!
А не положен нам предел!
И что не складно – перестроим.
И рот улыбкою блестит
На день, причудами богатый.
И нас, убогих, посетит,
Из песни той олень рогатый!
Вот такой вот каламбур. Кстати, раз уж я зацепил такой важный жизненный момент, то о нём сразу и продолжу – о боли. Действительно: «у кого чего болит, тот о том и говорит». Вообще боль – это такая вещь… Пожалуй, это один из самых важных моментов, которые я понял. Боль – это основа основ жизни человеческой, и касаемо тела, а тем более – души. Кстати, чуть-чуть отвлекусь: все процессы, происходящие в физиологическом плане – один к одному по своим принципам, какие происходят и в духовной сфере, я разницы какой-то серьёзной не могу найти, как ни пытаюсь. Проблема не там, где болит, а там – где не чувствует! Не проблема даже, а беда, сущая беда! Кстати, Сергей Михайлович Бубновский, дай ему, Господи, многая и благая лета, настойчиво предупреждает: прогревание и обезболивание – прямейший путь к инвалидности!Если болит, значит живое, чувствует. А если чувствительности нет, то простите… Либо умерло, но скорее всего – атрофировано, засохло. Чем лечить? Слезами.
…
И всё-ж, я более здоров
Десятка дюжих докторов
Уж тем, что духом своим волен
Вопить в слезах: «О, Господи, я болен!..»
Самая большая боль в наше время почти для каждого, конечно, дети. Там уж болит так болит, по-настоящему.
У каждого у нас своя дорога,
Свои воззванья к Небу на устах.
Прошу о том, что лишь во власти Бога:
О детях я молю!.. И о стихах.
Поэтому и книгу свою я назвал: «Отцовский завет». Кстати, есть книжка с таким названием у Лескова, наверное оттуда мне и откликнулось. И стихотворение у меня такое есть:
Отцовский сыновьям завет
Пред Богом правым оставляю.
В любви вас всех благословляю –
Мое наследие, мой след.
В рассудке здравом и рукой
На дело твердою и спорой,
В сомненье к деланью не скорой,
Не знающей, что есть покой.
Спешу, пока мне льется свет,
А сроки скрыты промышленьем
(Не нашим суетным мышленьем
Гадать: толь миг, толь сотня лет).
Готов. Когда бы мог предстать
Своей душой, за вас в покое,
Я б смог, что счастье есть такое
Тогда воистину познать.
И потому в борьбе с судьбой
Взыскуя Божьей благодати,
Того, Кто есть ее податель,
Молю коснуться вас рукой.
В отцовстве Божья благодать,
В восторге духа ей внимаю,
На вас, детей, ниспосылаю,
И умоляю воспринять.
Молю: примите жизни дар!
Года тесны, дни скоротечны.
Не будьте в ревности беспечны
К огню в душе, что Богом дан.
Я счастлив, если скорбный день
Сознанья Духа не замутит
У ваших душ, а у моей
Надежду годы не остудят.
Кстати, я уверен в том, что основная причина в таких наших проблемах с детьми – в их недостаточности. Мы творим жуткие преступления, не рожая детей, нарушая Божью заповедь: «Плодитесь и размножайтесь… и наследуйте землю…». Нарушение Заповеди – это нарушение космического масштаба, неизбежно ведущее к катастрофе. С другой стороны – любая заповедь приятна.
Любая заповедь приятна
И сердце может всё объять.
Должно быть, видел ты когда-то
В ночи молящуюся мать…
У нас с женой трое детей, и по нашим убогим меркам мы считаемся многодетной семьёй, кошмар! А знаете, как радостно, когда в том-же цеху, где работал твой отец, работает сейчас и твой сын, да ещё когда его нет-нет и похвалят. А если бы их было больше?.. Была бы не просто рабочая династия, а род! А свойство рода – друг за друга горой!
И жили-были у отца
Как в сказке доброй той, три сына.
А до счастливого конца
Пути – примерно половина.
Отец, конечно, это я,
А сыновья – вот эти трое.
Мы называемся «семь я»,
Скажи, жена, еще где двое?
Кстати, сначала я хотел назвать свою книгу пренебрежительно: «Стружка». Почему – станет понятно из стихотворения, которое так и называется:
Я в станок влюблён был страстно,
Токариным был писцом.
Словно сливочное масло
Обрезам металл резцом!
Заходил я им глубоко
В сладко пахнущую сталь
И, волчок торцуя сбоку,
Благородил фаской грань.
Делал чёрную болванку
Белой, словно маргарин,
Завивая строжку гладко
В чудный цвет ультрамарин.
И как часто мне пребольно
Руки жёг витой металл,
Видно было, что невольно
Часть себя он отдавал!
Завитые, раскидные,
Рассыпные вороха!
Ах, как жаль мне и поныне
Доброй стали потроха!
Богатеются игриво,
А прикинуть – ни к чему!
Не вплести ни в хвост, ни в гриву
И не сбагрить никому…
Так и ставлю я на полку
Что нарезано в тиши,
Не ища какого толку
В стружке, срезанной с души!
Но в последний момент переменил своё решение: выпускающий редактор как-то мягко настроил отнестись к сему творчеству посерьёзнее. Поэтому и послесловие я составил, и фото своё разместил как положено, а поначалу так, пренебрежительно отнёсся было. За такое пренебрежение можно и по шапке сверху получить, стихи-то не мои, потому как я вовсе не поэт, как уже и говорил. И не для меня одного они важны могут быть. В жизни делиться надо с ближними своими по любви! «Когда нет в людях любви, каждый тянет ближнего своего вниз, а когда любовь есть, то каждый тянет ближнего вверх…» Не помню, кто это сказал.
А, кстати! Раз уж я свой очерк с мечты начал, так и продолжу. Две свои юношеские мечты хорошо помню. Одна – стать токарем. Один из старших братьев моих токарил и мне его работа страшно нравилась! Помню, как в детстве лазил через забор ночью к нему на работу. Кстати, это было в теперешней нашей мехмастерской. Было время, когда работали там в две смены, а служба безопасности была совсем не такой строгой. Но стать токарем всё как-то не получалось: родители настаивали, чтобы я обязательно закончил десять классов, а когда в старших классах ввели УПК (учебно-производственный комбинат), где вместо уроков труда мы все получали начальное профессиональное образования, я по распределению попал на плотника. Ох, и завидовал я тем ребятам, которых видел из окна троллейбуса, идущих из АЗПЭН с курса токарей! Но всё-таки мечта была осуществлена: два года из своего рабочего стажа я провёл на АЗПЭН в бригаде брата. Не хватило здоровья. Но воспоминания – самые светлые.
Ещё одна мечта яркая была – стать радистом. Может, это несколько смешным может показаться, но тот-же брат в армии был радистом и научил меня морзянке. Я просто в восторге был от этого, тем более что радиотехникой увлекался. Да и второй мой старший брат был радистом, тот вообще был сверхсрочником в северном полку авиаразведки. Если в интернете набрать ОДРАП (отдельный дальний разведывательный авиаполк), то там много фото можно интересных увидеть, автором некоторых из них он сам является.
Но попал я в армии во внутренние войска. Ох, какой это для меня был удар! Только вдруг вижу как-то в конвойном полку солдата с эмблемами связи в петлицах. Всё тут во мне взбудоражилось, я на него как на счастливейшего человека на земле смотрел. Оказывается, там рота связи была. Ну, и давай продвигать информацию о себе как о радиолюбителе во всяких там анкетах, и пригласили меня как-то на смотрины в мастерскую связи, побеседовали. Но после учебки отправили в отдельный батальон в конвойную роту. И вот через печальный месяц молодого бойца мне вдруг кто-то из товарищей говорит, что за мной, мол, приехали. Вижу, сидит прапорщик на скамейке, подхожу, спрашиваю робко так, правда ли мол, что за мной приехали? «Да, – говорит, – иди собирайся». Ах, какие чувства у меня были! А когда я вдевал в петлицы эмблемы-стрелочки – жизнь для меня удалась. Не передать! Радистом не стал, но радиомастером тоже неплохо, даже ещё, пожалуй, лучше.Со знаком «За отличие в службе» приехал, кстати. Солдатской формой дорожил. На дембель даже и не думал в гражданке прийти, а с родными погонами, хотя с буквами ВВ они и не в чести были, меня это не смущало ничуть. И дисциплина армейская меня с детства влекла, и строевую подготовку любил, как не странно может кому показаться. О, кстати, вспомнил! Как-то в выпускном классе к нам в школу военного лётчика пригласили на беседу, бывшего ученика. Как он мастерски рассказывал, молодец! Ну, я и ломанул в военкомат. По здоровью зарезали сразу.
Это всё я подробно так повествую, чтоб передать радость мечты. Если только хотя бы живешь с ней, пусть даже другим она непонятно-пустяковой и странной кажется, жизнь такая яркая! Правда, когда она осуществляется, уже перестаёт быть мечтой, но как она влекла!
Но самое сильное увлечение в моей жизни – это, конечно, фото. Вся молодость у меня прошла в этих «Сменах», потом «Зенитах», фотоплёнках, фотобумагах, фотоувеличителях, проявителях… Здорово! Все карманные деньги уходили туда, благо я в семье очень сильно последний был, один уже рос, посвободнее было, чем у старших до меня. Хоть на фотохудожника и не тянул, но увлекался конкретно. Всегда всем фотографии так раздавал. Как-то начал было по копеечкам пытаться брать на возмещение расходов, но сестра пристыдила, больше не стал. А в старших классах работал несколько лет подряд в «Орлёнке» летом, где основная задача моя была – фотография. Директора обеспечивали меня материалами, и я направо-налево пачками фотографии раздавал. Как всё просто было!Был период кризисный, когда фотографии почти пропали из моей жизни, как раз тогда всё это чёрно-белое уже отмирать стало, а к новому я ещё не готов был. Но потом у меня уже появилась первая видеокамера. Вот тут-то пошло всё по-новому! Успел, в общем.
Не упустить момент, запечатлеть!
Другой летит и тоже не вернётся.
Остановить, разгладить, разглядеть,
Другое подождёт иль обойдется.
Восстанет унесённый вдаль сюжет
С бумажной строчки, фото ли, экрана
И оживит в душе какой-то свет,
Восстанет радость ли, кольнёт досада…
Мгновенья жизни. Можно ли делить
На капли реку, на мгновенья – вечность?
Оборвалась или цела вся нить
С давно минувшего да в бесконечность?
И вот в этом стихотворении ярко получилось, где мы с сыном первый раз с парашютом пригнули:
Прыжок!
И детскою мечтой
Как ледяной водой окачен!
Восторгом радости земной
Средь неба куполом подхвачен,
Я сына вижу парашют.
В груди восторгу нет дыханья!
Качаясь медленно, плывут
Поля под нами.
Мирозданья
Основы нехотя влекут
Вновь нас к себе и приземляют
Средь луга.
Несколько минут
Прошли, и вновь нам подставляет
Земля охотно свою спину.
В охапку мягкий парашют
Собрав,
спешу навстречу сыну.
Трофей из радостных минут
Добыт.
С годами лишь сильнее
Влечение от детских лет:
На сердце – чувства, в ленту – свет,
Писать летящие мгновенья!
Здорово получилось, правда?
А мой брат, тот самый, который был стрелком-радистом в авиации, в фотографии довольно высокого уровня достиг, участвовал неоднократно в довольно серьёзных фотовыставках. Несколько лет назад очень такой необычный момент у него произошёл: включил совершенно случайно телевизор, и видит на экране центрального канала демонстрацию свой фотографии! Аж заплакал. Вот и так нас Господь может взбодрить в кризисные минуты нашей жизни, когда бывает тяжело.
А тягу к творчеству мы от своего отца унаследовали, это он нам всё привил. Как мы за это ему благодарны! Да и мама мастерица была ещё та!
Мне детство есть чем поминать,
Наш дом, где места нет для скуки.
Спасибо вам, отец и мать
За ваши золотые руки!
Я бы очень хотел, чтоб мои дети остались мне также благодарны, как я своим родителям.
С какой-то стороны подобные мечтательность и увлечённость – не очень хорошие качества. Это рассеивает, делает человека не очень практичным, не даёт хорошо сосредоточится на каком-то конкретном деле, но в каком-то плане и в какой-то период времени – просто спасает. Особенно в юношеское время. Так, например, я знаю в своей жизни только одну женщину – мою жену, и я очень благодарен за это Богу. По этому поводу у меня есть стихотворение, которое я назвал «Дурак»:
Не понимаю жизни, глуп кругом!
Но в дни свои любуюсь между строк:
Не будь я этим круглым дураком,
Каким бы чудом Ты меня сберёг?
Наверное, из-за этих же качеств я как-то очень поздно всё получаю в своей жизни. А может и это хорошо? Многие уже успели что-то растерять, а я только приобретаю и очень этим дорожу.
Меня так поздно расцвело!
Когда встречают пирогами.
Иду «веселыми ногами»,
Как Пасху празднуя – светло!
Она обычно по весне,
А на пороге все же осень.
Но в сентябре яснее просинь,
Пусть мир готовится к зиме!
Быть может, просто повезло,
Что жизнь поверилась стихами,
А море – вровень с берегами,
И нет того, кому «назло».
Быть может, просто поздний сорт?
А может, скажет кто: не поздно,
Не так все, видимо, серьезно,
И лето наше не пройдет.
Должно быть, это точно так,
Оно и выглядит наглядно.
«Ну, и пожалуйста, и ладно!
Все лучше, чем в душе – бардак…»
Кого-то, может, увело
В такие жуткие сравненья:
Лишь лучше смерти, мол, рожденье…
Меня не поздно расцвело!
Всего лишь только рассвело,
Нога на что-то стала – камень.
И оказалось – есть над нами,
И есть внизу, но там – темно.
И показалось – мог всегда,
Но с неба падают и бомбы,
А падать – так встречали чтобы,
Как в зной небесная вода.
Да кто бы знал, что есть крыло,
Не помоги земная тяга!
В руках какая-то коряга
Мне усмехнулась*… Отлегло!..
* «Божка я вырезал из корня, освободил. Он глянул на меня, и усмехнулся
кривою трещиною рта».
Рустем Кутуй.
Да хотя бы взять здоровье! Ох, как оно моей жизнью управляет, ни вправо – ни влево! Как говорится, захочешь жить – не так раскорячишься!
Касательно убогости здоровья:
Кто не знавал, как страшен этот чёрт,
Как ни хотел бы, точно – не поймёт
Своей блаженной сущности сегодня!
В здоровом теле не страдает дух,
Не стонет и не корчится от боли.
Вот только что касаемо до воли…
Здоров иль нет – уже одно из двух.
Здоровье моё – мой Крест, с самого моего рождения. Но скажи мне кто, что я буду чемпионом «Прикамья» по подтягиванию на перекладине в 50 лет, засмеял бы! 42 раза! Здесь то же самое, что и со стихами – это не моё, это нужно не только мне.
Интересный диалог с Игорем Евгеньевичем Филипповым, нашим профкомом перед жеребьёвкой:
– Удачи!
– Лучше: «с Богом!»
В ответ – многозначительное молчание.
Результат жеребьёвки – последний.
– Похоже, и вправду лучше: «с Богом!»
Не вру ведь, Игорь Евгеньевич?
А вообще я очень завистлив. Я очень завидую тем, кто что-то может красиво делать. Страшно завидую тем, кто красиво поёт. Очень завидую тем, кто красиво бегает на лыжах, в частности. Как-то сказал об этом вечером в коллективе после тех достопамятных соревнований, на что судья, Сергей Захаров, мой одноклассник из параллельного, кстати, заметил: ты, мол, и сам сегодня красиво сделал! И замечаю, что светлая такая зависть самого меняет. Да и не зависть это, другое слово есть – ревность. Кстати, если мечтательность с ревностью соединить, неплохо может получиться. Кстати, «ревность» тоже может разный цвет иметь. Хорошая, это про которую Апостол Павел сказал: «ревнуйте о больших дарованиях».
Иногда вот так оглянешься вокруг себя, да в том же своём родном коллективе, ведь сколько творческих личностей! Помню, как уже очень давно Гуля Бадикова – пенсионерка ныне – говорила восторженно: вот, мол, учимся мы в институте, друг про друга ничего не знаем, а как иногда столкнёшься с тем, что тот или иной делать умеет, диву даёшься!Да любого человека возьми, кого знаешь! Вернее – думаешь, что знаешь. Из тех же давних времён вспоминаю Журавлёва Владимира Петровича, недавно его проводили, кстати, Царство ему Небесное! Несколько лет знал его как довольно заурядную личность, как мне казалось. А как увидел, что его руки творят – в корне переменил своё мнение, прямо-таки покаялся! А Данилова Дмитрия Михайловича возьми – ярчайшая творческая личность! А у Сергея Вениаминовича Кирсанова вон сколько профессий – от комбайнёра до водолаза! А Марков Станислав Иванович… Да никого обижать не хочется, не упомянув про него! Помню, по телевизору слушал одного известного журналиста: мол, посмотри просто, вот мимо тебя идёт Вселенная! Останови его, расспроси, и такое узнаешь!..
О многом, конечно, я завидую-ревную, но есть и у меня нечто, чему действительно стоит поревновать, ох как стоит! И это уж точно не моё! Это то – что даёт всему смысл. Имея это «сокровище некрадомое», можно твёрдо сказать: «Я прошёл этот путь».
Ну, что-ж: я всё своё отстроил,
Свои деревья посадил,
Что есть добро, что зло – усвоил,
Отца и мать похоронил.
А суету потерпим малость,
Свою болезнь и свой каприз.
Устроит Бог, а мне осталось
Рвать за собой, что тянет вниз.
Это, конечно, вера. Та, настоящая, которая светит, и ты уже не во мраке. Да, пусть ты еще видишь «людей ходящих как деревья», но если стал уже видеть хотя бы так, то обязательно будешь «видеть ясно». Многие мои стихи непосвящённому будут непонятны, для этого нужен духовный опыт и элементарные знания Евангелия, которое, кстати, и не такая уж толстая книга. Я ничего не объяснял и не разжёвывал, просто делал ссылки.
Каждый, наверное, в своей жизни видел, как часто старый человек, который по физическому состоянию не может уже думать ясно, начинает вдруг постоянно собираться куда-то «домой», его просто невозможно удержать!
А мама собирается «домой».
– Ах, подожди!
Но нет: «когда поедем?»
Зачем я злюсь:
– Да где же мы живем?!
Да, да… Конечно,
знаю…
Дай, помедлим!
Былые фото всюду, «все и вся» –
Последние свиданья до забвенья.
Как позже собираться буду я?
Осенней птицей, поднятой волненьем.
Каким он будет, дальним?
Перелёт
Туда, туда!.. От места гнездованья.
Земля рождает, небо – заберёт,
Своё возьмёт
сквозь вопли и рыданья.
В книге духовного писателя шестнадцатого века Герхарда Терстегена есть строки, в который он сравнивает всевозможные дарования, всяческие жизненные радости с придорожными гостиницами, где мы время от времени останавливаемся, чтобы передохнуть и получить силы и бодрость для дальнейшего пути. Но человек не должен забывать про свой путь.
Как часто мы с сожалением видим, что человек, имеющий множество всевозможных дарований, попросту теряет их и теряется сам. Этот человек просто забывает про свой путь или вовсе не хочет думать о нём. Он просто становится бродягой, которого уже не пускают в гостиницы. Не приведи Господь! В путь, в путь…
Декабрь 2020 г.