Год на исходе, а будто не жили,
Капель заветных - на донце бутыли…
Вьюги, что шалые бабы - лукавы,
В кожу вонзаются сотней булавок...
Стелют снегами строптивых разлучниц…
Всяк в этом мире теперь подкаблучник
Хваткой зимы, затяжной ненормальной,
С общим неврозом. Но как гениально
Небом плетутся тончайшие вязи…
А в телогрейке - сам бог ясноглазый
В раннее утро лопатой, без злобы,
Чистит тропу в непролазных сугробах…
Кто он, откуда - сей факт неизвестен,
Может, и вправду сошел с поднебесья…
Белый, как лунь, от налипшего снега,
Глазом прикинет, со знаньем стратега,
Чиркнет лопатой, захватит поглубже
Россыпь декабрьской надломанной стужи,
Вихрем взметнет, шею вытянет птичью,
Много ли надо душе горемычной…
Замерло все в чистоте первозданной -
Ни голосов тебе, ни перебранок…
Тишь после вьюги на грани экстрима,
Только, голодным инстинктом гонима,
Каркнет ворона, а бог ясноглазый
Бросит лопату себе на салазки
И побредет по белесой дороге…
Видно, такими рождаются боги...