ты в каждой моей кривой запятой
в каждом изгибе бумаги в клетку
как говорить о тебе «дом родной»,
если, оказывается, есть соседки
изнутри пустые фисташки
холодный навечно термос
в доме всё вверх тормашками
покрылась инеем верба
в доме — в тебе — аншлаг
очаг подобен дуршлагу,
мне тебя
не понять никак.
над порогом нет подковы
нет красного уголка
снилась мне весть бредовая;
одеваюсь с левого рукава
встаю не с той отнюдь ноги
плачу в подаренный платок
снилось, будто бы ты погиб.
снилось, будто бы всё равно.