Думали, что старины древней
старица; при этом полагали:
в мире старше кто-нибудь едва ли,
и один ровесник есть у ней –
лес, и высилась она, как встарь,
у большой дороги, как в пустыне,
ветхой уподобившись твердыне,
в чьих чертах чернеет гарь,
ибо поджигатели точь-в-точь
в ней слова летучие ютились,
предвещая криками невзгоды,
чтоб слова другие возвратились
к ней во тьму под брови, как под своды
ждать, когда настанет ночь.