Унылый тот поэт, его стихи не очень,
Падение со строк на темень дна.
Тебя никто не прочитал сегодня ночью,
Твои стихи, будто холодная вода.
Всё, что написано тобою - слёзы грусти,
Ты лишь страдания на строки наносил.
Лежит поэт, и от всего поэта трусит,
Теперь побольше тот писака загрустил.
Зачем писать, если о радости не знаешь?
Зачем тебе всю свою душу изливать?
Ты этой тучей своих чувств нам жить мешаешь!
Может уж хватит тебе, дорогой, писать?
Ходил поэт, рыдал поэт, поэт подумал:
А может правда, что я бред сплошной пишу..
Да и живу пока, лишь ветер бы не сдунул.
Ну ничего, вы погодите, вскорь умру...
Хворал писатель, нанося о чём-то умном,
И видел Бог, поэта ждали небеса.
И вот, однажды днём неслаженным и хмурым
Поэта матери на гроб стекла слеза.
Похоронили, как положено поэта.
Он не такой, как все, другим казался он.
Не увидать поэту больше бела света,
Ему идти наверх под колокольный звон.
Прости ты нас, что так тебе наговорили!
Прости за всё! Прощай, любимый, дорогой!
Сегодня смерть, сегодня за поэта пили,
Сегодня проводы с талантливой душой.
Смотрела мать на старый шкаф поэта-сына,
Уже не плакала, но помнила рассказ,
Ей рассказали, что пока поэт не сгинул,
Не отводил от строк ни на минуту своих глаз.
И был распахнут его старенький комод,
Куда писатель заложил все свои строки.
И вот, смотрела мама, и разинув рот,
И вновь заплакав, зачитала часть эпохи.
Я вам пишу, мои родные, дорогие,
Я вам пишу теперь уже в последний раз.
Давно познал, что мои строки никакие,
Как вы устали слушать мой больной рассказ.
Но а теперь, друзья, уже я правда болен,
Да не поверит только мне больше никто.
Я лишь хочу, чтобы из вас каждый доволен...
Был.
Вы не грустите за меня уже потом.
Не потревожат никого грустные строки,
Лишь хладный ветер очарует в ночь умы,
За вас останусь жить в моменте той эпохи,
Когда стихи уже и вовсе не нужны.