Нам уже никто, никогда, ничего не скажет,
никаких прощений-прощаний уже не будет.
Мы в любви давно. Мы с таким в ней стажем,
что нас только ангелы и рассудят.
Мы смешны порой, да чего там смешны, – нелепы,
когда ты с цветами идёшь, ну, а я с шампанским.
Вы простите нас за дорогу в небо
и за то, что мы продолжаем сказку.
Она кончилась так давно. Мы едва успели
объяснить себя. Нас глаза – кормили.
Нам всегда было мало одной постели.
Нам хотелось туда, куда вёл Вергилий.
…она кончилась так давно... и опять сначала
началась... Ну, скажи, ответь: «Почему так поздно?»
Нас когда-то небо с тобой венчало
и звезда явилась, как тот апостроф.
Засветилась, осталась, по-прежнему манит.
Объяснить невозможно и если даже
есть четыре стихии, а пятая «money»,
есть ещё одна та, что дарует дважды
в ту же воду войти и, минуя время,
появиться из скрипки в форме диеза.
Только мы с тобою друг друга согреем.
Пусть стихии займутся ковкой железа.
Пусть огонь и вода косою из стали
обернутся в конечном для всех итоге,
мы ни быть,
ни любить
не перестанем,
как у Бродского, в той его зимней эклоге.
Нам уже никто, никогда, ничего не скажет,
никаких прощений-прощаний уже не будет.
………………………………по нашим пляжам
………………………………не ходят люди.