Ты уходил в распахнутое лето,
Туда, где воздух был не жаркий и не знойный,
Где поле земляничное – планета,
Где дышится легко и где не больно.
Остановился. Думаешь войти
И в детство, словно в реку, окунуться,
Шагнуть вперед и выход не найти,
Чтоб не страдать – уснуть и не проснуться.
Здесь с пацанами утром рано
Наловишь щук на «закидушки»,
Тихонько улизнув от мамы,
В туман, пока еще не душно.
Чуть вечереет. На краю села
Играет кто–то на губной гармошке.
И мама возле зеркала сидит
И примеряет новые сережки.
– Я ненадолго, посидишь с братишкой?
Сопливый карапуз сидит в кроватке.
– Покормишь кашей, почитаешь книжку,
В шкафу на полке для тебя есть шоколадка.
Отец откуда–то пришел уставший, злой,
Сейчас он у меня про маму спросит,
Голодный плюхнется за стол,
Ругнется: «Где ее – мать вашу, носит?»
Наверно баню протопил – от куртки пахнет
Некрепким табаком, вином и дымом,
И от чего–то хочется заплакать,
А на губах вкус меда и полыни.
Ты с каждым вздохом ощущаешь
Грань между «вспомнить» и «забыться».
Нить все еще соединяет
От «умереть» до «вновь родится».
Уйти? Но сердце защемило,
Они же все свои – родные
И без тебя никак не смогут!
А слезы на ресницах стынут.