Накинув ярмо на печальное скотство, Империум более в гору не прёт. Идущим домой по рванине сиротства, по грязи собраний, закованной в лед, по алым гвоздикам, вдвойне погребальным, пусть кроет асфальт лепестков паранджа, как грубое слово. Горели, упали, что ярости пепел, уже не дыша. Смотрели на небо, но видели всуе бессолнца бельмо, голубей, самолёт. Кривую судьбу колеей колесует, и сердце повиснет бессильной соплёй. Но в том ли проблема, что жест непристоен, которым спасаться в ответ на любовь, сжимая раненье свое холостое, откуда течёт эликсир голубой.
05.01.2021