Мир насыщен, брутален, взглядом ешь его, пей:
камни тысяч развалин, снимки улиц Помпей,
страшный ряд преступлений, схрон, архив, документ,
вот следы поколений - виден каждый момент.
Мир раздерган, расколот, - где-то огненный след.
Словно бомбы на город, двадцать лет, тридцать лет
некто точно и кучно - массу плевел с высот -
сыплет собственноручно, как велит его кзот.
Первый Рим на изломе – и в одном из углов
спал младенец в соломе рядом с группой волов,
и ему не мешали спать в согретом хлеву;
ноздри паром дышали у жевавших траву.
Снова тонкий и белый изукрасили ствол,
и насыпан дебелый, словно дышащий вол;
запах хвои забытый ищет, торит пути,
в мир, еще не открытый, в мир, куда им прийти.