Свои особые по духу вечера.
Жизнь дачная коричной мягкой сдобой.
Перетекало завтра во вчера.
Садилось солнце пухлою особой.
В тазу нагретого зелёного пруда
Лучей натруженные пальцы мыло.
Мозоли круглых облаков – итог труда.
Кувшинки белые – обмылки мыла.
Позёмка лепестков и самоварный дух
Сочился сквозь штакетника плетенье.
Сзывало сонм доисторических старух
В ажурных шалях, самовара пенье.
Колода ветхих карт, лорнетки, веера
И длинные, как стебли, пахитоски.
«Аннет, я это фото помню! Как вчера…
Мы, на Кузнецком, вместе… после «Тоски»
Как брань, прононс французский в слове «пионэр».
Со вздохом вспоминают море Ниццы,
Где небо лаковое, голубой пленэр,
Нездешние по местным меркам лица.
Последняя пыльца тончайшая времён.
Неспешный быт московский, чаепитья,
Где сожаленье о былом кислит лимон,
А то, что было, вряд ли мне приснится…