(коломенский сонет)
С коломенского снега до среды
живет огонь в излучинах заката.
В молочной крошке сытные ряды,
лихих торговцев серые халаты.
На вес хоть облака, хоть пьяный мёд,
а можно взять с крупой январский лёд…
Нет разницы, не в этом откровенье.
Божественны иные письмена,
забытые, простые имена,
размытые в вечернем небе тени.
Перед иконой горбится свеча,
за искупленье молится, недолго
боль замерзает, но её осколки
не отразят закатного луча.
.