На затертой временем глади,
Покрывающейся серебром,
Вижу я золотые пряди,
Лики ангелов белых кругом.
Вижу нрав твой крутой и смелый,
Слышу речь о житье и хлебах.
Нет сомнения – ты чистый гений.
Так за что же, за что тебя так?
Как же ловко тогда удавалось
Прослывать тебе весельчаком.
Неизвестна была им и малость,
Что ты в зеркале видел своем.
Я гляжу в него, как под гипнозом,
И ты будто ответишь вдруг:
«Окрестившие душу психозом
Не дадут жизни мне, не дадут».
И с дыханием ветра осеннего
Мне в окошко береза стучит.
Донесется далекое пение
Запрещенных обманом молитв.
Солнца пламя под вечер остыло,
И сказал, улыбнувшись,: «Поверь,
Что несчастье – удел счастливых.
Не грусти, милый друг, обо мне.»