Примечание: Во время военного переворота в Чили осенью 1973 года автомобили «скорой помощи» использовались при облавах на сторонников «Народного единства». Использовались потому, что от автомобилей с красным крестом на борту люди не прятались.
Примечание 2021 года: как минимум один легковой автомобиль с раскраской под «скорую» есть в распоряжении красноярского управления ФСБ. Оперативное видео задержания с его участием было опубликовано в интернете.
***
«Наш-то, Алексей Степаныч – того!» – говорили женщины во дворе. Алексей Степанович Иванцов, военный пенсионер, был крепок телом и духом, подтянут, всегда аккуратно одет и в свои шестьдесят четыре* года считался ещё «мужчиной хоть куда». Молодость провёл по гарнизонам, исколесил всю необъятную Родину. Выйдя в отставку, осел в тихом городке в таёжном краю. Жену, в молодости – озорную кудрявую хохотушку, преданно делившую с ним все тяготы военной службы, Иванцов похоронил два года назад. Погоревал, конечно, но не поддался – по-прежнему ходил, гордо расправив плечи, твёрдой уверенной походкой. После смерти Нины остались у Иванцова в жизни две радости – старенькие, но надёжные жигули-«копейка», на которых он выезжал в лес и на могилу жены – как говорил, «в гости» – да игра в шахматы по воскресеньям. Играл Алексей Степанович хорошо, легко мог дать фору дворовым чемпионам. Главным же противником его по игре и – по совместительству – приятелем (близких отношений Иванцов ни с кем не заводил, держал дистанцию) был Сергей Трофимович Никитин, живший в соседнем подъезде длинного пятиэтажного дома с женой и ручным попугаем Кешей. Именно Мария Семёновна Никитина первой пришла к выводу, что Алексей Степанович, по её словам, «того» – а проще говоря, тронулся умом.
В их тихом и чистом микрорайоне (уж настолько «микро» – всего и было в нём четыре длинных пятиэтажных дома, то есть двадцать подъездов) проживало много пенсионеров. Богатырским здоровьем они, понятно, не отличались, а потому частым и привычным зрелищем был автомобиль «скорой помощи», припаркованный возле того или иного подъезда. Дома образовывали правильный четырёхугольник, новости в таких местах разносятся быстро. Если кого-то из жильцов по «скорой» увозили в больницу, соседи узнавали об этом в тот же день. Узнавал и Алексей Степанович – и, как оказалось, делал свои выводы…
Всё началось ясным июльским днём, сверкавшим яркими красками. Для Алексея Степановича, впрочем, этот день давно утратил свои краски – это был день рождения его дорогой Нины. Как и год назад, Иванцов съездил на кладбище, поставил в вазу рядом с портретом жены букет её любимых цветов, повздыхал о прошлом и поехал домой. Въезжая в свой двор, Иванцов едва не столкнулся с белым автомобилем, вылетевшим ему навстречу на полной скорости. Пенсионер уже высунулся из окна своих жигулей, чтобы отругать хулигана-водителя, но понял, что автомобиль был – «скорая помощь» – значит, водитель его спешил не просто так, а, может, спасая кому-нибудь жизнь. По привычке Алексей Степанович отметил и запомнил номер на борту автомобиля – тридцать четыре.
Когда Алексей Степанович запирал свой автомобиль, оставленный на привычном месте под деревом, к нему подошёл Сергей Трофимович. Иванцов сразу понял, что у друга что-то случилось – такой тот был растерянный и подавленный.
-Знаешь Зинаиду Кузьминичну из третьего подъезда? – поздоровавшись, спросил сосед.
-Спрашиваешь! Мы с ней одновременно в дом въезжали. Хорошая женщина, аккуратная. А ты чего такой? Случилось что?
-Случилось, Степаныч! Нету нашей Зинаиды Кузьминичны.
-Как – нету? Ты что мямлишь, говори толком! – вспылил Иванцов.
-Нету, нету! Инсульт, в одночасье и умерла. И «скорая» не успела.
-Давно «скорая»-то была?
-Какое там! Только перед тобой уехали. Ну Зинаида-то Кузьминична уж пожила, восемьдесят четвёртый* год шёл! Детей трое да внуков пятеро. Поди, и правнуки есть. Вот им горе будет!
Сергей Трофимович отличался эмоциональностью и любил поговорить. В противоположность ему, Алексей Степанович говорил мало и по существу, всегда сохранял «холодную голову».
-Восемьдесят четвёртый ей, говоришь? – переспросил он. – Так она с тридцать четвёртого года. Ну, дела… А знаешь, Трофимыч – у «скорой», что за ней приезжала, бортовой номер тридцать четыре.
-Ну и что? Танк такой был, ты это, что ли, вспомнил?
-Какой тебе танк! Зинаида с тридцать четвёртого года, и номер у «скорой» – тридцать четыре. Думаешь, совпадение? Как бы не так! Я тебе вот что скажу, Трофимыч. Только ты – никому. – Иванцов вдруг тревожно задышал, огляделся – не подслушивает ли кто – наклонился ближе к приятелю, который уж и так следил за ним во все глаза. – «Скорые» – они все под номерами. Есть обычные, наверное. А есть… Может, служба такая. Может, задание. Я в своё время насмотрелся. Идёт человек по улице, думает, его комар укусил – а через пять минут хоп – и умер. Потому что задание у них такое. И эти, на «скорых» – они за людьми охотятся. А чтобы не перепутать, у них на борту номер – как год рождения того человека, которого убрать надо.
-Ты чего, ты чего! Степаныч! – испугался Сергей Трофимович. – Сам такое придумал или прочитал где? Кому мы, старики, нужны, кто нас убивать будет? Кто отжил своё, тот и…
-Нет, не так! Вот слушай. Я никому не говорил, два года в себе носил, а тебе скажу. Нина моя когда болела, я три раза «скорую» вызывал. Два – нормальные, хорошие люди приезжали, спасали её. А третий раз – мужчины приехали, кардиологическая бригада. Прошли к ней и вышли, один ещё так внимательно посмотрел на меня – будто потрогал, я эти взгляды знаю. А через сутки Нины моей не стало. И номер у этой, последней «скорой» был – пятьдесят шесть. Как год рождения Нины. А я её на два года старше. Вот я теперь жду. Всё жду, когда моя «скорая» приедет. И этот, который меня запомнил – он тоже приедет.
-Так кто ж они, по-твоему – маньяки-убийцы?
-Не знаю. Может, шпионы. Или наоборот, от государства. Сам подумай, сколько нас, стариков – и всем пенсию плати. Какие расходы! Так и правительству на дворцы да яхты не хватит. А так нас самих – в расход…
-Степаныч, ну сам посуди – это долго, по одному-то убивать!
-А помногу и нельзя, понял? Люди заподозрят. Разговоры пойдут. И так я тебе наговорил тут…
-Наговорил, это верно. А всё ж ты, Алексей Степаныч, поосторожней – зря не болтай...
-А я и не болтаю. – спокойно ответил Иванцов и пошёл к себе.
Никитин, видно, не удержался – рассказал жене о том, что услышал от приятеля. Мария Семёновна сказала соседке, та – своей приятельнице, и вот уже на Алексея Степановича женщины стали посматривать с жалостью. С виду не так уж стар, а вот поди ж ты – с головой беда. Но Иванцов на эти взгляды внимания не обращал, продолжая делать свои выводы.
В первое воскресенье сентября закадычные приятели сражались за шахматной доской. Обдумывая очередной ход, Иванцов спросил, как бы между прочим: «Трофимыч, ты с какого года?»
-С тыща девятьсот пятьдесят третьего. Опять свои шпионские теории крутишь?
-Да видел тут на днях… «Скорая» вокруг наших домов ехала. В одну сторону, потом в другую.
-Ну и что? Мало ли куда ездят!
-А то, что номер у неё бортовой – пятьдесят три. А?
-Да ну тебя, Степаныч! Хватит страху-то наводить.
-И то верно. Ну что, на «ничью» согласен, бесстрашный?
Через пару недель Иванцов подстерёг своего приятеля, спешащего в магазин. Вышел навстречу.
-Здравствуй, Сергей Трофимович. Как чувствуешь себя?
-Здорово, Алексей Степанович. По правде сказать, не очень. То одно болит, то другое. Верно говорят, старость – не радость.
-Ты бы поосторожней. Сегодня ночью «скорая» у твоего подъезда стояла. Я встал было воды попить и увидел. И номер хорошо разглядел. Смотри, чтоб они тебя врасплох не застали.
Никитин ничего не ответил, только руки затряслись – чуть авоську не уронил от страха, и мелкими стариковскими шагами посеменил домой.
Последний сентябрьский день выдался тёплым. Солнце пекло так, будто снова вернулось лето. Во дворе играли дети, на лавочках чинно сидели старички и старушки. Когда на соседней улице раздался визг тормозов, а вслед за ним глухой удар и приглушённый вскрик, недостатка в свидетелях не было. Только водитель всё равно успел скрыться с места катастрофы.
Алексей Степанович долго глядел на то, что осталось приятеля – заядлого шахматиста. Глядел, пока вдали не раздался нарастающий крик сирены, и появился автомобиль «скорой помощи». Тогда Иванцов очень внимательно рассмотрел автомобиль и запомнил бортовой номер.
Ночью после похорон ему не спалось. Не зажигая света, Алексей Степанович прошёл на кухню и выглянул в окно. Посреди двора стоял знакомый белый автомобиль. Рядом, опершись на капот, расположился мужчина в тёмно-сером костюме, тоже показавшийся знакомым. Он курил сигарету и будто чего-то ждал. Алексей Степанович почувствовал, что мужчина сейчас посмотрит на окна спящего дома, непременно увидит его – даже в темноте – и тогда случится непоправимое. Пенсионер отпрянул от окна, зацепился за табуретку и с грохотом уронил её. Казалось, шум слышен даже на улице. Алексей Степанович тихо вернулся в спальню, лёг в постель, но так и не сомкнул глаз.
Время шло. Мария Семёновна, повязав голову чёрным платочком, всё чаще заходила в гости, приносила то пирожки, то наваристый борщ в кастрюльке и украдкой вздыхала.
-Поберёг бы ты себя, Алексей. Со своей бессонницей этак и с ума сойдёшь! Показался бы врачу…
-Ничего, ничего! – добродушно отвечал Иванцов. – Мы ещё повоюем!
Настал день памяти Нины. Алексей Степанович всегда называл его днём памяти, а не днём смерти жены. Накануне случилась оттепель, а ночью подморозило, и улицы покрыл первый гололёд. Но Иванцов всё равно собрался «в гости» к супруге. Отнёс в машину купленный заранее букет, привычно огляделся в дверях подъезда. Всё было спокойно.
-Эх, летнюю резину забыл сменить, ну ничего, уж мы как-нибудь, уж потихонечку, – думал Алексей Степанович, устраиваясь за рулём жигулей.
Возвращаясь с кладбища, когда до дома оставалось не более квартала, Иванцов притормозил на светофоре. Впереди показался нос автомобиля, выезжавшего из «микрорайона», где жил Алексей Степанович. Медленно, будто нехотя, автомобиль выкатился на главную дорогу – это была «скорая помощь», на борту пронзительно краснели цифры – 54. За рулём «скорой», как показалось Алексею Степановичу, был мужчина в тёмно-сером костюме. Он повернул голову и встретился взглядом с одиноким стариком за рулём «копейки». Алексей Степанович вновь почувствовал, будто к нему прикоснулось что-то холодное, чужое. Больше автомашин на дороге не было. Как не было и мыслей в голове – одна холодная ясность.
-Не возьмёшь меня, гад. – произнёс Иванцов сквозь зубы, выворачивая руль и нажимая на газ. Он ещё успел увидеть, как исказилось лицо другого водителя, успел услышать удар и звук сминаемого металла. А потом уже ничего не видел и не слышал.
***
-Пятьдесят четвёртый вызывает штаб! У нас случай самоликвидации. Объект А, пятьдесят четвёртого года рождения. Повторяю, самоликвидация. Свидетелей не было, но наша машина повреждена. Повреждения не критические.
-Пятьдесят четвёртый, это штаб. Всё в порядке. Действуйте по плану, предусмотренному на данный случай. Считайте, что ваше задание выполнено.
С 12 на 13.01.2018, закончила в час ночи.
Набор с 12 на 13.01.2021, тоже около часа ночи.
* Все возрасты в данном рассказе рассчитывались на момент его написания, то есть относительно 2018 года.