Это было в каком-то подъезде,
Где лишь звёзды светили в окно.
Темнота возбуждала, как бездна,
Грех манил, как во взрослом кино.
И от близости тёплого тела,
От чего-то ещё незнакомого,
Замирая, душа что-то пела,
Ожидая запретно-влекомого.
Я уже не припомню лица,
Улыбнувшейся мне незнакомки.
Знать тогда бы бесславность конца,
Подстелил бы, хотя бы, соломки.
Где-то делась бравада гусара
И развязнаость ковбоя Техаса.
Так всегда ждёт позорная кара
Самонадеянного ловеласа.
Послевкусие вспомнив позднее,
Не скажу я, что это был торт.
Помню только «засосы» на шее
Да помадой измазанный рот.