"Уж сотня лет, как мы не видим света.
Сотня лет, как нет у нас тепла.
Мы чтим стихи из Старого Завета.
С дрожью жаждем жаркого огня.
Слепые мы, мы мыши в мышеловке.
Солнце порубили на куски,
И светлые куски в руках воровки,
Гасли, распадаясь в лепестки".
Ушло ещё немало поколений.
Третий глаз слепые вдруг нашли,
Увидели в горах огонь священный,
Что гладью озера был скрыт.
Но где бы взять такого человека
Чистого, без помыслов совсем?
Чтоб солнце мог достать, чтоб не калека?
Ведь все ждут покорно перемен.
И выбор пал на девушку — девчонку,
Пусть простую, но в глазах — моря.
Пусть не красавицу — но не без толку.
Пусть о красоте болтать тут зря.
Одна отправилась она в дорогу,
Оставляя всё: семью, любовь,
Идёт она, душа свою тревогу.
Знает: кто-то рвётся из оков.
Стоит она над озером глубинным,
Пусть не видит — знает, бездна там внутри.
Туда нырнуть возможно только сильным.
И она нырнёт, а ты смотри. Смотри!
Там мертвецов покой к чертям нарушен.
Там пучина ледяной воды
Цепями свяжет тело дорогуши.
Трупы тянут вниз, в свои ряды.
И бесконечно долго ожидая,
Что вот-вот, уже достигнет дна,
Сама вдруг стала, словно тьма густая,
И осталась в омуте одна.
И в грудь упёрся камешек горячий,
Вновь окрепли руки и огонь,
Который в сердце бьётся с неудачей.
Кинулась она, а мрак вдогон.
И знает ведь — не выплыть ей, не выжить
И решает выбросить зарю,
Пускает солнце — а сама всё ниже,
И теперь она обычный труп.
А солнце светит несколько столетий,
Солнце будет нам светить всегда.
Найдутся ли теперь герои эти,
Если вновь погаснет нам звезда?