В последнее время Ольга заметила, что с кем и о чём не начинался бы разговор, заканчивался он всегда разговором о Боге. Она пыталась периодически изменить порядок такого течения, но безрезультатно. И теперь, когда это неизменно происходило, она принимала как есть, лишь загадочно-удивлённо улыбнувшись.
Так получилось и сейчас, когда позвонил Сергей.
- Сварила кофе, пью с тортиком, так мне вкусно! Слава Богу за всё! Пусть бы и тебе было так вкусно!
- Я работаю, - отозвался Сергей на другом конце провода.
- Приезжай после работы, покормлю, - не всерьёз предлагала Ольга. И продолжала хулиганить, - Скажи только, чего хочешь?
- А чего хочешь ты?
Для Ольги вопрос оказался неожиданным. И первое, что пришло на ум: я хочу поцеловать тебя, однако она отдавала себе отчёт в том, что её поцелуй это не то, о чём может подумать мужчина и уж тем более помечтать. Поцелуй в её мечтах – это лёгкое прикосновение к губам губами, без претензии на продолжение; реализация желания, за которым она и сама не знала, что дальше?
Безусловно ей очень хотелось бы почувствовать, что дальше? Однако она хотела и боялась. Боялась показаться нескромной, боялась разочаровать Сергея отсутствием продолжения, боялась будущего…, и, наконец, просто стеснялась выглядеть старомодной. А он, будто чувствовал всё, и поэтому не торопил с ответом.
Ольга продолжала молчать и Сергей решил сам прервать молчание:
- А как связано то, что ты пьёшь вкусный кофе с прославлением Бога?
"Хотя бы на полчашки, а не на первом глотке", - подумала Ольга и ответила, загадочно-удивлённо улыбнувшись:
- Понимаешь, когда без Бога нет сладости что ли? Вот пьёшь кофе, вкусно; ешь пирожное, тоже вкусно, а радости от этого никакой, только горечь - всё вкусно, но ты не рад и это огорчает. А у меня не так сейчас: мне вкусно в полном смысле, не на уровне рецепторов и питательно не на уровне мозга; а радостно на душе и на сердце от того, что вот такое утро и вот так вкусно. Так не бывает без Бога, поверь. Это, как в храме. Там много людей на Литургии, но не все попадают в восьмой день.
- Я не понимаю сейчас, о чём ты говоришь? - в голосе Сергея и в этой короткой фразе было всё сразу: злость, раздражение, досада, желание понять.
Ольга слышала все интонации, и его желание понять, пленяло её сердце – в этом была любовь, настоящая человеческая любовь (так видела Ольга).
- Вот смотри, - принялась она энергично объяснять, стараясь быть предельно понятной для Сергея, - Ты полюбил женщину и знаешь, как получить своё. Однако не спешишь, поскольку тебе нужен не секс, а её любовь и ты хочешь, чтобы она однажды сама пришла к тебе, доверилась, чтобы остаться вместе на всю жизнь. Так и Бог хочет, чтобы мы сами пришли к нему, доверились. Доверились, потому что выбрали Его - выбрали добро и полюбили добро ради самого добра. Представь, что женщина полюбит тебя ради самого тебя. Не ради денег, не ради выгоды, а потому что ты есть и другого не нужно. Конечно женщине надо подумать, посомневаться, решиться… Мужчине всё это время будет трудно, но он будет ждать, потому что любит её. И она придёт. Понимаешь? Так и мы идём к Богу: непослушные, непокорные, надменные, гордые, тщеславные… - сомневаемся, отвергаем…, но Господь терпит всё и ждёт, - Сергей продолжал молчать, а Ольга, растерявшись, из-за того, что наверное объясняет не понятно, продолжала говорить, - Господь, как любящий родитель, который учит плавать дитя: то поддержит под животик или под плечи, то выведет на мелкую воду, даст передышку… - пока научишься. И даже научишься, Он всегда рядом со "спасательным кругом".
Не так же Дьявол, он окунёт в воду и подержит твою голову под водой, чтобы ты нахлебался и оценил возможность дышать, потом отпустит, и ты будешь уже рад. Но разве это радость? Сергей, разве ЭТО радость? - Сергей по-прежнему молчал и внимательно слушал, стараясь понимать. - Когда он будет топить, вообще не факт, что человек выплывет, а выплывет, то запомнит "науку", совершенно точно. И если сам "хлебнув" решится пойти на выручку другому, то Дьявол окунёт его так, что мало не покажется... Поэтому люди и боятся помогать другим, потому что больше боятся за себя, больше имеют попечения о себе, о своей жизни, и предпочитают считать: в целом ничего, если другой захлебнётся - сам виноват... И однажды такой человек уже не вспомнит о том, что она есть – взаимовыручка. Такие люди никогда не придут к Богу, - выдохнула Ольга, желая сменить тему и завершить затянувшийся монолог.
- Они потонут? - Сергей скорее по-деловому сообщал, нежели спрашивал.
Ольге не хотелось, совсем не хотелось продолжать, однако она была слишком хорошо воспитана и не могла не ответить прямо на прямой вопрос:
- Да. Потому что они не борются, они не воины. Воин только тот, кто готов слечь на поле боя, отдать в бою жизнь. Такой придёт на выручку раз, и два, и всегда, какие бы раны ему не пришлось зализывать после каждой схватки, сколько не наглотался бы он воды… И такого человека Господь принимает и избавляет. Он даёт ему незримую одежду, от которой слепнут бесы и не могут вредить ему ничем.
Вот ты же не можешь смотреть на солнце, не прищурив глаз?.. Для бесов доброта – большая мука. Они без нужды не трогают добрых людей, только самые злые. И доброму человеку по мере возрастания в добре приходится сталкиваться всё с бОльшим и бОльшим злом, которое надеется на свою силу, на свой опыт; надеется одолеть добро.
Но, Сергей, сколько бы человек не пялил глаза на солнце, глаза не перестанут слезиться, только могут ослепнуть. Просто солнцу достаточно быть солнцем, а человеку достаточно оставаться человеком. Понимаешь? И тогда Господь открывает людям знаки, по которым Ангелы охраняют их от любых невзгод. От любых. Эти люди, как бы запечатанные, и даже врата ада не одолеют печать Бога.
А ведь всё, чего ждёт Господь от человека – быть человеком. Человечность – связующее звено с Богом. Всё, чего хочет Дьявол – отобрать человечность, вернее, чтобы ты сам отдал её, по своей воле, например, за посулы продолжения «нормальной» жизни. Но, поверь, без человечности, это не жизнь, это ад.
И незримый этот бой: за право жить в человечном мире по Божьему устроению, идёт тысячи лет…
Пока в твоём сердце есть человечность, ты способен обратиться к Богу, призвать, и Господь не оставит твоей протянутой руки. Не ударит по ней. Не отсечёт. Он утрёт всякую твою слезу и сделает твой кофе вкусным и пирожное волшебным.
На этой войне ты поймёшь, что значит: иго Моё – благо и бремя – лёгко, приидите все труждающиеся и обремененные и упокою вы. Но люди не идут, они выбирают зло, они вытравливают из своего сознания имя Бога, не понимая, что дают потопить себя сами, дают потопить своими же руками! А дальше – больше: я отдаю себя потопить, а ты что, другой? И вот уже эти «утопленники» ополчаются против нормального человека. А если разобраться, против чего? Против кого?.. Однако они держатся вместе, и поэтому считают, что диктуют тебе по праву...
Ну например: ты должен носить повязку, иначе ты - угроза обществу. А с чего вдруг я угроза? Откуда на мне такие долги? Разве обещалась кому?.. Однако безумной, бездумной толпой эта, по сути, биомасса поддакивает и готова обрушиться на этого «не такого» человека.
Сергей, угроза человеческому обществу не тот "не такой" человек, а они. Это они, начальнички, которые «приседают» на мозги, действуя, как тоталитарная секта, угроза обществу, угроза нормальной, человеческой, жизни.
Однако яма, которую роют, приготавляется их же руками им самим. Их обнищают и выхолостят так же вскоре, как они других сейчас.
Если люди помнили бы Божии законы и не ставили выше человеческие инструкции, то мы все жили бы однажды в раю. Но люди, надмеваясь умом, выбирают жить в неразумии…
Пойми, нужно обязательно, обязательно помнить Бога! Имя Бога – это незримая икона. И как через рукотворные иконы подаётся благодать, так тем более и через нерукотворные.
В общем, когда будешь тонуть, вспомни и позови Иисуса, позови Троицу. Господь не замедлит спасти тебя, - выдохнула Ольга. Она уже давно почувствовала, как Сергей перестал понимать, о чём она говорит, но не смогла остановиться вовремя и теперь виновато молчала.
- Так говоришь, твой кофе вкусный? – задумчиво, скорее, утверждал подытожив, чем спрашивал, Сергей. И, как всегда, тут же умело переменил тему, отшучиваясь, вернувшись к началу их разговора, – Об ужине не переживай, мне из твоих рук будет всё вкусно.
Продолжение следует