Вот мой белый берег. И на пляже улыбается, меня встречая,
Витька - он сюда приходит раньше, и на пирсе кормит шумных чаек.
Витька верит: птицы - это люди, их однажды перевоплощают...
У себя, на севере, он будет провожать подолгу птичьи стаи.
Потому что... может - нет, а может - Витькин папа тоже в этом строе...
Но сейчас - ничто нас не тревожит;
В мире - июль, игра и плеск прибоя.
Из складского желтого картона нарезаем жизни - неизменно
Откупаясь солнечным жетоном от нестрашной смерти. Или - плена.
Пораженье - Витьке не по силам, целый день разносится над пляжем:
"Докажи, что ты меня убила!" Я стою, нахмурясь - как докажешь?
А потом хохочет и ныряет. Чайка потревоженная виснет
И глядит на воду, где всплывают
Витькины непрожитые жизни.
А жетоны тонут, намокая; покачались на воде - и нет их.
И тогда я другу всё прощаю за его непрочное бессмертье.
Мы нарежем завтра из картона много жизней - и себе, и птицам,
Чтобы берег, нами сотворенный, мог всё также длиться и искриться;
Гнёзда птицам выложим, и будем ждать закатов на отлогих склонах...
И тогда вернутся птицы-люди,
У которых кончились жетоны.