Луизе N
Я в парке встретил давнюю знакомую,
где поздние костры из листьев жгут.
И от знакомой в горле стало комом,
я прохрипел - Забыл как вас зовут.
Она смотрела как-то странно ныне
и брови к переносице сведя,
как будто вместо сотни в магазине
ей в чашку сдачи сунули медяк.
- Так значит вы забыли. Я - Луиза!
и взгляд её метнулся птичкой ввысь.
- Луиза, не хотите по карнизу
со мной сегодня вечером пройтись?
И вечером гуляли мы по крыше
и весело гоняли голубей.
Они взлетали - кругом, выше, выше,
особы императорских кровей.
А люди снизу громко нам кричали
про сгнивший окончательно карниз,
мы на карнизе тоненьком качались
и на людей поплевывали вниз.
Мы сиживали как когда-то Бродский
вдали от мира правильных людей,
им не понять высоких сумасбродов
и сумасшедших не понять затей.
И мы ни разу не поцеловались,
да разве поцелуи так важны -
когда на плечи голуби спускались
и были к нам воркующе нежны.
Вели себя застенчиво, счастливо
и ворковали погружаясь в сон
и звёзды затевая переливы
с Луизою спускались на балкон.
Всё затихало в мире постепенно,
в меня вползала мощно высота,
а я повис, вздев руки, на антенне
как копия дешёвая Христа.
Висел смотря на тёмный мир с усмешкой,
сейчас бы разгуляться - пой и пей,
но был незримо остановлен девушкой
и с грустью как-то думалось о ней.