Табун
Топот послышался в дали широкой,
Скачет огромный табун лошадей,
Пыль поднимается тучей высокой
Из-под копыт кобылиц и коней.
Гордо откинув прекрасную шею,
Мчится как ветер вожак табуна,
Грива и хвост, будто смолы, чернеют,
Метка сверкает на лбу, как луна.
Грудь его дышит свободно и яро,
Ноздри вздымаются словно меха,
Рядом – прекрасных жеребчиков пара,
Нежно кусают его за бока.
Ноги стройны и тонки как тростинки,
Полон огня недоверчивый взгляд.
Скачет табун по степи без заминки,
Скачет табун – кони громко храпят.
23.09.1964
Дождь
Каплей за каплею в стёкла оконные,
Каплей за каплею дождик стучит.
Съёжившись, стайка воробышков сонная
На проводах телеграфных дрожит.
Хлюпают лужи. Блестит мостовая,
Плотный туман над землёю повис,
Редкий прохожий с зонтом проплывает,
Где-то с пластинки срывается твист.
Хмуро и серо, и холодно очень,
Этой погоде не слишком ты рад.
Здесь не Батуми, не Ялта, не Сочи,
Где созревает златой виноград.
Тихо на улицах. Редко машина
Фарой пронзит дождевую стену.
И не сверкают так ярко витрины,
Лень наступает и клонит ко сну.
Слякоть, ненастье, как всё надоело,
Хоть бы зима наступила скорей:
Не посидишь ты, скучая, без дела,
Коль белый саван лежит у дверей.
Прямо руками ты снег загребаешь,
Лепишь снежки с покрасневшим лицом,
Громко смеясь, их в девчонок бросаешь,
Те же визжат, закрываясь платком.
Можно по льду на коньках покататься,
Можно на лыжах спуститься с горы,
Только мечты эти мне только снятся,
Хуже не знаю дождливой поры.
Надо привыкнуть к такой непогоде,
Шлёпать по лужам в калошах больших,
Ныне, сказали, «болоньи», мне, в моде,
Мама мне купит, наверное, их.
Но перед кем показаться в обновке,
Даром намочишь – сушить целый день.
Выйдешь на улицу, хуже циновки
Станет одежда. И выйти уж лень.
Каплей за каплею в стёкла оконные,
Каплей за каплею дождик стучит.
Съёжившись, стайка воробышков сонная
На проводах телеграфных дрожит.
29-30.10.1964