Небо, небо, - это тебе пишу, отправляю депешу
в открывшееся окно, как геймер.
Ни о чём не спрашиваю, ничего не прошу.
У окна стою, словно бы на краю,
на условной линии Маннергейма.
Я целую воздух, посылаю тебе привет:
от нашего шалаша вашему раю.
И где-то хрипло смехом заходится Менелай,
а, может, и Архимед, не знаю,
но, точно, какой-нибудь древний грек, эллин
или случайно выживший бог Олимпа.
Выживший из ума, проходящий под
линию горизонта в лимбо.
Нормальному небожителю в голову не придёт
удрать в снега, к снегирям и насту,
смотреть, как вода превращается в лёд, как звёзды глазасты;
как зимний утренний город время пьёт, игольчат и млечен;
веровать в нас, таких похожих на муравьёв, спешащих вечно.
*
Ну вот, как обычно, заносит на поворотах, словах,
- постоянный финт в попытке уйти от темы.
Поговорить о личном, хотя и так ты знаешь какие мы, кто мы, где мы.
Но всё обращается в грубую лесть, халву в осанне,
что пропадём без тебя, что соскучились по небесной манне.
Знаешь, небо, а всё-таки просьба есть:
Нет, не о помощи; ты не мешай, не лезь;
мы всё испортим сами.