Стихотворение посвящено сестре моей прабабушки, Софье Зброжек, и ее мужу, чудом избежавшим ареста. Получилось очень личностное, рассказывающее о судьбах именно этих людей, поэтому предыстория.
После революции многие наши родственники перебрались из Тобольска в Омск. Юная Софья устроилась работать секретарем в Омский сельскохозяйственный институт, и там познакомилась с профессором зоотехнии, деканом одного из факультетов Петром Михайловичем Пушкаревым. Петр Михайлович окончил Московский университет, участвовал в качестве военного ветеринара еще в Первой Мировой войне. После революции какое-то время служил у Колчака - опять же ветеринаром.
Софья и профессор Пушкарев поженились. Разница в возрасте, надо сказать, у них была не особенно велика, всего 12 лет. Родились дети - Ромуальд и Витольд (!). Сыновей явно называла Софья - полька по национальности. И вот осенью 1937 г. профессору шепнули, что на него был донос, и со дня на день за ним придут. Софья и Петр Михайлович чудом смогли скрыться: сначала в Харьков, на родину Пушкарева (там родился третий сын, Ренгольд), а затем в Самарканд, где профессору еще раньше предлагали место. Бог весть как, но их не нашли. Софья при этом сменила имя, стала Нелли. И даже родные дети и внуки не знали, как ее звали на самом деле. Молчали и ничего не рассказывали, как и все из того поколения...
- Мне рассказать надо, -
Он прошептал тихо, -
Сядь, как всегда, рядом.
Время сейчас лихо.
Был тут донос, Соня,
Будто я враг народу,
Будто лечил коней
Я Колчаку в угоду.
Пусть и давно было,
Нынче кипят страсти:
Шепчутся, что служил я
Царской еще власти.
- Знаю, донос вздорный!
Что же, совсем туго?
Видела, «ворон» черный
К нам повернул за угол.
Взгляды вокруг волчьи…
Надо бежать, Петя!
Могут прийти ночью,
А ведь у нас дети.
- Соня моя, Соня!
Где же, скажи, укрыться?
В Харьков, на юг сонный,
Как в холода птицы?
Да ведь найдут, где там!
Будет еще хуже.
Ты уходи, детка,
Я им один нужен.
- Имя свое забуду,
Буду теперь Нелли.
Может, случится чудо
И не найдут – верь мне!
Путь предстоит дальний.
Звали тебя на место
В марево Самарканда…
Ну же, идем, профессор!
Ночью снялись быстро.
Ветер взвился по следу,
Шорох сухих листьев
Скрыл от ушей соседей.
Жили потом немало,
Но до конца, до гроба,
В душах немых дрожала
Осень того года.