Воет ненастье, моросит эфир.
Во тьме сошлись на ринге облака,
неприглядна у путников судьба…
Мы временем, порой, не дорожим.
Озлобленный на вышке конвоир
всегда готов
вальнуть бунтовщика.
Не каждый повёл себя достойно,
бояре ночью не спят спокойно.
Святое пожирает моль и тля.
Град барабанит, грохочут камни ,
так лучше умереть
под свист свинца,
для трусов недоступная игра.
Не бывает на свете коварней
хозяина — вчерашнего раба.
Страшен новый выход на арену
Толпа бушует:
Дайте зрелищ, хлеба !
Не стоит думать умом не строгим:
Ах, если бы в прошлое вернуться, —
парням, впитавшим с молоком кормилиц,
биться под праздник, стенка на стенку
не допуская беспредела.
Вновь, встретить ведуний и шалуний
не признающих лживых пророков,
не знавших ни тризн, ни некрологов,
не испытавших в ночи жестокость.
Верим, что цепи ржавые порвутся ,
прозрение наступит на Руси,
толпа признает дела благие,
забудутся кулачные бои.