улица скрылась под куполом туч,
порошком стиральным сыпятся звезды,
подобно простейшему свойству рук,
хватают за горло проспекта широты
дома молчат, свет не уснул,
лишь струйками газа сияют плиты,
анфас хрущевок так седовлас,
как полупрозрачные льдины
улица смеркла, став полотном,
безоблачным, серым цементом,
в хрущевках снова ссоры и боль,
но мы никогда не узнаем об этом.
дома молчат