Догорает ястребок под намоленным курганом.
С неба падает пилот на горящем парашюте.
Пять патронов у него в каждом из шести карманов,
А вокруг кипит война. Второй год. Здесь не до шуток.
Немцы рвутся в Сталинград. Им идти уже не долго.
Километров эдак пять и фашист воды напьется
Из реки, с которой нас с детства связывает много,
И которая у нас Волгой-Матушкой зовется.
Догорает ястребок в солнцем выжженном бурьяне.
Он сегодня воевал даже больше, чем бы смог,
Если б пять хотя бы раз в день летал он на заданье,
А десятый раз подряд - это точно потолок!
Отгонял он словно мух мессершмитты при штурмовке,
Защищая все свои изрыгающие Илы,
А потом сопровождал к цели наш бомбардировщик,
И потратил под конец без следа ресурс и силы.
Перегревшийся мотор не сумел войти в вираж,
Не сумели увернуться трижды латаные крылья.
Вёрткий мессер в вертикали выдал самый полный газ
И ударил из всех пушек по кабине, по машине.
Завертелся ястребок, устремляясь сверху к полю.
Покачлеченный пилот перекинулся за борт.
Парашют, вот-вот сейчас, он с усилием откроет,
А не камнем с неба наземь за машиной упадет.
Мессер, сделав полу-бочку, затянул себя в петлю,
Отмечая этим самым заработанный успех.
А израненный пилот свой пробитый парашют
Над землёй, метров за тридцать, распахнуть едва успел!!!...
Догорает ишачок. Рвет огонь обломки в клочья.
В это небо, в этой жизни ему больше не нырнуть.
Но успел он сделать много, поднимаясь днём и ночью.
Мог бы сделать даже больше,
Если б, если б, если б только
Им с пилотом дали время хоть немного отдохнуть.